Скоро Новый год. Все суетятся: покупают подарки близким и родным, запасаются продуктами, но не наша семья. Правда, овощи и фрукты поступают в Намы, один из самых северных населенных пунктов России, только к весне. Мои дети в очередной раз останутся ни с чем. Мы с мужем – безработные. У нас банально нет денег. Ни копейки…
А вдруг господин Патрушев, садясь за свой праздничный семейный новогодний стол, вспомнит и о моих детях и хотя бы мысленно попытается представить наш скудный стол. Тогда, быть может, Дмитрий Николаевич снизойдет до нас – до типичной большой драмы маленьких людей с поломанными судьбами – и приструнит глумящегося над нами местного царька сельскохозяйственного предприятия, относящегося к ведомству, которым министр руководит... 
Я прошу защитить интересы нашей семьи – семьи оленеводов Рожиных – от неправомерных действий директора МУП «Борогонское» Петра Бурцева. У нас трое детей школьного возраста, двое из которых – инсулинозависимые инвалиды, страдающие тяжелой формой сахарного диабета. 
Я работала чумработницей, но из-за тяжелого состояния детей (дочка в позапрошлом году в состоянии комы была вывезена в Якутск) вынужденно оставила работу и дома занимаюсь детьми. Муж, Христофор Рожин, с 18 лет работал в оленеводстве. Сейчас ему 36. Он более 20 лет и в зной, и в трескучие морозы, живя в палатке, добросовестно трудился бригадиром оленеводческой бригады. 
Но в прошлом году, когда его отец тяжело заболел (онкология), а у двоих детей-инвалидов началось обострение болезни, Христофор Христофорович вынужденно два месяца ухаживал за умирающим отцом и больными детьми. Я одна не справлялась с такой тяжелой ношей. Директор МУП «Борогонское» Петр Бурцев, несмотря на тяжелые обстоятельства нашей семьи, ссылаясь якобы на прогулы, уволил моего мужа без объяснения причин и не поставив его в известность. 
Вместо него назначил бригадиром оленеводческой бригады мужа бухгалтера МУП «Борогонское» Василия Челбердирова, который ранее никогда не работал в оленеводстве. В отличие от него Христофор Христофорович, много лет работая оленеводом-бригадиром, знает до мельчайших подробностей все секреты мастерства этой сложнейшей профессии. После стольких лет честного и добросовестного труда его как котенка выбросили на улицу, не считаясь с тем, что у него большая семья и дети-инвалиды, которые нуждаются в постоянном уходе и внимании. 
Мы живем в старом аварийном доме, отапливаемом дровами, которые сами с трудом заготавливаем в условиях безлесья. А потом за их провоз на тракторе или автомашине до села нужно заплатить кругленькую сумму. Зимой печь топим с утра до ночи, но тепло все равно улетучивается сквозь щели. В прошлом году, когда морозы достигали минус 58 градусов, у нас дома до того было холодно, что половая тряпка замерзала в ведре с водой. Такая же история продолжается и нынче. Строить дом на Крайнем Севере, в тундровой зоне, невозможно, так как нет строительных материалов. А сплавлять лес из центральных улусов слишком дорого. Естественно, в нашем полуразрушенном доме нет никакого благоустройства. Нужду, извините, справляем на улице. 
Глава нашей семьи, Христофор Рожин, столько лет отработав на тяжелой работе, остался у разбитого корыта, так ничего и не заработав. Где справедливость? 
Лекарства очень дорогие, хотя часть из них получаем бесплатно, причем с большим боем (это совсем другая тяжелая история), к тому же дети дважды в год должны выезжать на лечение в Якутск для осмотра специалистами. А стоит это огромных денег. Из Намы нужно на вертолете долететь до улусного центра Тикси. Оттуда до Якутска три часа на Ан-24. Плюс проезд в обратную сторону и расходы на проживание в столице. Получается баснословная неподъемная сумма для нас. 
Муж очень возмущен поступком Петра Бурцева. Но он никогда не пойдет к нему на поклон (особенности характера малочисленных народностей Севера). Меня ругает за то, что я постоянно унижаюсь перед всеми и прошу содействовать восстановлению его на работе.
Я из-за безденежья и скудного питания детей обратилась к первому секретарю Якутского рескома КПРФ, заместителю председателя Государственного собрания (Ил Тумэн) РС(Я) Виктору Губареву, который занимается вопросами малочисленных народностей Севера, с просьбой защитить интересы нашей семьи и восстановить на работе мужа. Виктор Николаевич с самых первых дней стал оказывать нам личную посильную материальную помощь. Он неоднократно встречался с Бурцевым в Якутске, когда тот был в командировке, более 20 раз звонил и по-человечески просил его вновь принять на работу опытного бригадира-оленевода. 
Бурцев все время обещал Губареву, что поговорит с Рожиным, но воз и ныне там. Более того, Петр Николаевич постоянно обвиняет нашу семью во всех смертных грехах. Сыр-бор начался из-за того, что однажды Бурцеву вздумалось запретить выезд нашей семьи на вертолете в оленеводческие бригады на лето, как это мы делали каждую весну сразу после окончания учебы детей в школе. 
Я полтора года назад проблемы моей семьи поднимала на страницах газеты «Советская Россия» и в ряде республиканских изданий, но никто из высокопоставленных чиновников не откликнулся. Поэтому решила адресно обратиться к министру сельского хозяйства РФ. 
Уважаемый Дмитрий Николаевич, я прошу заступиться за нашу многострадальную семью. Надеюсь, что вы, молодой, энергичный министр сельского хозяйства страны, для нас, малоимущих северян, жизнь которых непосредственно связана с самой сложной отраслью сельского хозяйства – оленеводством, станете защитником и проявите отеческую заботу. Спасите нас от произвола господина Бурцева, который хвалится, что ему никто не указ.