Adult Search

Якутский республиканский комитет

Коммунистической партии Российской Федерации

Адрес: Республика Саха (Якутия),
г. Якутск, ул. Октябрьская, дом 3
Телефон: +7 (411) 23-66-151
Электропочта: mgm_2004@mail.ru

Главные

события

классовой

борьбы

Красный Первомай в Якутии: «Хватит терпеть!»
Будем достойными наследниками Победы!

НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ!

 

 Спасение утопающей Светки —

дело рук самой утопающей?!

 

 

 Неопрятная и взлохмаченная, пахнущая бог знает чем, она появилась в больничной палате, слегка прихрамывая на левую ногу. Ни на кого не обращая внимания, резко бросила на ходу замызганный сверток на тумбочку и плюхнулась на свободную кровать возле окна. В первые секунды я, слепуха, приняла ее, щупленькую и светловолосую, за агрессивную девчушку-подростка. Но изнывающие от боли и муки большие зеленые глаза, казалось, занимающие половину испещренного глубокими морщинами худющего лица, сразу предательски выдали возраст. Интересно, сколько ей: 45 или 50?

Она тяжело стонала, временами задыхаясь в громком и сухом кашле. Землисто-серое лицо от высокой температуры пылало нездоровым румянцем. Врач, прослушав ее, велел поставить четыре капельницы подряд. Значит, положение — очень серьезное. В это смутное и тяжелое время, когда в больницах практически нечем лечить, без особых показаний столько дорогостоящего лекарства во флаконах зря вливать в больного не будут, тем более людям с улицы...    

Вечером, когда соседке немного полегчало, я молча протянула ей апельсин. Она мучительно улыбнулась и прохрипела: «Светка меня зовут… Я, кажется, сильно застудила почки, босиком вешала белье на улице, да и полы у нас холодные, до октября под ними вода хлюпает, а зимой оттуда продувает… Ой!..» — и от боли схватилась за бок.

…Ее защитная реакция — агрессия — напрочь исчезла, когда почувствовала, что от меня и бабушки Эмилии Александровны ничего ей не угрожает. Светка оказалась очень бойкой и общительной девушкой (никак не поворачивается язык называть ее женщиной: до того она маленькая и хрупенькая). За три недели, которые мы провели вместе в одной палате, я потихоньку узнала всю историю ее несладкой жизни, от которой у меня волосы до сих пор дыбом встают.

…Света Смирнова выросла в детском доме при живых матери и отце, лишенных родительских прав за беспробудное пьянство и тунеядство. Как сейчас она вспоминает, детский дом в 80-х — единственный светлый лучик в ее жизни. Учась в школе, тихо завидовала детям из благополучных семей и, закрыв глаза, представляла свой дом таким же светлым и уютным, совсем как у сверстников со счастливым детством, где мама готовит пироги, а папа читает ей и братику сказки из красочно иллюстрированной книжки или они все дружно смотрят интересный фильм по телевизору.

Изредка по воскресеньям, когда представлялся случай, Светка тайком от воспитателей стремглав бежала домой, к своим детским грезам: вдруг мама и папа — трезвые и давно ждут ее, а она тут в казенном доме прохлаждается. Кондуктор автобуса, курсирующего по маршруту Табага — Якутск, не брала с нее денег, так как знала всех детдомовцев в лицо. Доехав до автовокзала, не имея шести копеек на проезд на «восьмерке», крохотуля в трескучий мороз — минус 50 — 60 градусов — без шарфика и рукавичек, отогревая озябшие, непослушные пальчики теплым дыханием, несколько кварталов шла пешком до микрорайона Сайсары, где был их дом, вернее, старенький барак с печным отоплением...

Открыв двери, девчушка тут же оказывалась в суровой действительности, никем и ничем непоправимой: смрад, отборная брань, драки, пьяные тела и ни крошки хлеба. Мать, если была более или менее трезвой, безо всякой причины била ее и брата с неистовой силой: дико рыча, ударяя, чем попало, как будто вымещала на них всю злость за свою неудавшуюся жизнь. В таких случаях Светка с братом убегали от пьяни куда глаза глядят, бродили по темным улицам до рассвета, пока родители и их гости не уснут. Боясь побоев, домой сразу не заходили: стояли в сенях, прислушиваясь к каждому шороху, или потихоньку, забравшись на завалинку со стороны улицы, по очереди пальчиком дырявили лед на окне и наблюдали за обстановкой.

Отец, как напьется, начинал изображать из себя боцмана — в молодости служил на флоте. Например, ложась спать, перед кроватью выстраивал детишек по стойке смирно …и они должны были стоять до тех пор, пока он не заснет, а засыпал он, как правило, под утро. Попробуй только не то что заговорить, даже шелохнуться, тяжелая ручища деспота тут же проходилась по мокрым от слез личикам…

Но это только цветочки. Когда беспомощную 18-летнюю красавицу Светку изнасиловала группа бугаев — сынков высокопоставленных чиновников, отец продал ее за семь тысяч рублей, взяв деньги за молчание дочери и обещав купить ей немыслимый подарок — сапоги. На суде, по настоянию горе-родителя, боясь, что он потом ее прибьет, девчушка прошептала: «Я пошла с мужчинами за 300 рублей...»

Услышав это, воспитательница по профтехучилищу, где девушка училась после детского дома, запричитала: «Света, ты — добрая и умная девушка! Не смей врать! Говори так, как мне рассказывала, как это было нам самом деле. А еще скажи, в каких ты условиях живешь, что ты часто от голода прямо на уроках падаешь в обморок! Что ты вечно ходишь в лохмотьях и никогда никому себя не продавала!»

— Судья вынес справедливое решение, — вспоминает Света, что-то вдалеке высматривая в больничное окно. — Тюрьма отомстила отморозкам за меня. Благодарна судье еще за то, что он в конце заседания сказал моему жениху, что судебно-медицинская экспертиза доказала, что я была безвинной девочкой, и чтобы он меня любил и уважал. А папаша за три дня пропил деньги, по тогдашним меркам большую сумму, на которую можно было бы купить машину. Сапоги мне, конечно же, не достались…

Света, выйдя замуж за любимого, переехала с ним в Кемерово, на его родину, надеясь на новую счастливую жизнь. Но теперь свекровь встала поперек горла, осыпая бесконечными оскорблениями: «Ты — дочь отбросов общества». Родив двоих, молодая женщина вынужденно вернулась на родину, в Якутск. Здесь ей некуда было деваться, пришла к родителям, и все пошло-поехало по новой.

Может, кто-то из читателей возмутится: «Детдомовцам ведь давали и дают жилье». Но Свете не повезло, на школьном выпускном вечере сказали: «У тебя родители есть, потому закон на вас с братом не работает».

Девушка еще два раза пыталась выйти замуж, казалось, по взаимной влюбленности и уважению, но как будто злой рок тянул обратно в омут, — ничего не получалось. Пожив немного у Светки, родив детей, женихи убегали от убогой жизни…

Отец умер шесть лет назад. А 55-летняя мать, которая выглядит на все 75 — 80 лет, до сих пор гоняет по ночам дочь и четверых внучек, старшей из которых 17 лет, а младшей — 5. Пока Светка болела, голодные и холодные девчушки, приходя к матери в больницу, нежно прижавшись к ней, тихонько жаловались на выходки пьяной бабушки. Домашние котлеты, предложенные мной, они есть не стали, предпочитая больничную кашу, припасенную матерью.  

— Как бы тяжело мы ни жили, мои девочки мясо не едят. Не привыкли, и еще после того, как однажды соседская девочка показала Танюшке и Настеньке большую тушу собаки, спрятанную в их кладовке, которую вот-вот должны были разделать на мясо, — говорит Света, чем-то жидким заклеивая дыру в резиновых кроссовках (в зимнюю-то стужу!) двенадцатилетней Анюты. — Они редко могут попробовать мясной суп, но только после того, как сходят со мной на базар и не убедятся, что это действительно говядина.   

Светка, находясь в больнице, каждый день по телефону проверяет, ходили ли девчонки в школу. «Ругаться с учителями мне не резонно, потому стараюсь наладить с ними нормальные отношения», — мудро отмечает Светка. Она очень переживает из-за того, что старшеклассница Ирина и четырнадцатилетняя Танюша не хотят ходить в школу, потому что сверстники издеваются над их внешним видом, тыкая прямо в глаза: «Не хотим учиться с бичихами!»  

— Никакие они не бичихи! Просто у меня нет денег, чтобы их красиво одевать. Я сама хожу в одних джинсах: и дома, и в гости, и на работу, — тяжело вдыхает Светка. И как бы про себя бубнит: — Но я все равно не покончу с собой. Как это можно наложить на себя руки, если у тебя дети?!..

Она часто говаривает на тему самоубийства. Значит, не раз задумывалась… Невольно эта мысль будет крутиться в головушке беспомощной женщины, если мать, давно потерявшая человеческое обличие,  практически каждый день выставляет ее с детьми за дверь. А деваться некуда, ведь она и дочери практически не существуют: нет прописки — нет людей и нет проблем. По этой причине никогда пособия на детей не получала. Без главной записи в паспорте не может устроиться на нормальную работу и оформить инвалидность (десять лет назад после автомобильной аварии ей удалили селезенку, на ноге сделали сложнейшую операцию. А теперь почки никакие).

Маленькая хромоногая Светка из-за безвыходной ситуации несколько лет работала даже дворником, тяжелым ломом долбя лед в подъездах домов. Там и застудила почки в первый раз. Однажды совершенно незнакомая девушка, увидев, как она обедает, сидя на теплотрассе, сказала: «Здесь же очень холодно. Иди ко мне в кабинет». Это была Татьяна Быкова, бухгалтер ЖЭУ, теперь — единственная подружка Светы.

Наблюдая за Татьяной, на редкость симпатичной и обаятельной девушкой, приходящей в больницу к тяжелобольной, думаешь — не оскудеет Земля Русская, пока есть такие умные и сердечные люди. Она, присланная Светке, наверное, самим Богом, не только приносила ей лекарства и разные вкусности, но и по просьбе подружки подбирала девчонок, выброшенных на улицу бабушкой, не брезгуя, отмывала их в своей ванне, кормила, пекла с ними пирожки, с мужем ходила в школу разбираться с жестокими одноклассниками Ирины и Танюшки…

— На что ты живешь? — спрашиваю Светку, не зная чем и как ей помочь.

— Да Сашка, мой бывший друг, иногда помогает, если зарплату дадут. Но он — врун и тунеядец. У меня Исмат вот с недавнего времени появился…

— ?!

— Нет, я — не проститутка и не пьяница. Правда, вот курю. Пью только тогда, когда противно в первый раз спать с мужиком. Стесняюсь до сих пор…

— А где дрова берете, ведь вы печку топите?

— А где придется. Вчера, например, девчонки мои собачью будку разобрали. Воду сами носим с водокачки…

«Сильнее всех — владеющий собой», — цитирует Сенеку начитанная Светка, — потому я никогда не плачу. Хотя она нигде, кроме профтехучилища, не училась, благодаря природному уму и чтению много знает, может спорить на любую тему. В больничной палате она взахлеб перечитала все книги и журналы, принесенные мне и соседкам.

Она, любящая ласковая мать, действительно имеет сильный характер и волю. Целыми днями голодает, придумывая разные причины: отсутствие аппетита, температуру и т.д., и т.п., но больничную еду и все, что ей принесут, заботливо откладывает детишкам. Но я чувствую, что тоненькая нить надежды может оборваться, потому что Светка мало кому верит. Не верит, потому что у нее никогда не было покровителей, не верит, потому что кроме Тани Быковой ее никто не понимает и не хочет помочь, несмотря на бедственное положение. Танин муж, например, хотел ее устроить на освободившееся место уборщицы на ГРЭСе, но бездушный начальник, пристально смерив взглядом незавидный облик наемщицы, вынес приговор: «Слишком маленькая, не потянет…» А Светлана гордая и упрямая, как всегда, не стала унижаться и просить…

 Я рассказала о Светке, об ее горькой жизни, потому что дальше молчать нельзя: душа болит — ей и четырем дочерям нужна помощь, причем срочная и безотлагательная, а главное — действенная. Написала в надежде: вдруг найдется хоть один сердобольный высокопоставленный чиновник, который поможет им, вытащив из вязкого смрадного болота суровой судьбинушки.   

До встречи со Светой я думала, что моя семья и близкие, как и большинство честных работяг, живут очень трудно, что порой просто руки опускаются. Ан нет, оказывается, есть еще более невыносимая действительность, о которой многие из нас и не догадываются. Еле дотягивая скудные средства от зарплаты до зарплаты мы, в отличие от них, лишившихся веры во все, никогда, ни при каких обстоятельствах не теряли свои достоинство и гордость, до последнего терпеливо надеясь на государство и власть предержащих, которые когда-то должны поумнеть, воспрянуть ото сна и подумать о собственном народе.

Увы, к сожалению, наш президент в своих многочисленных выступлениях по телевидению говорит о чем угодно, но только не о будущем страны и собственном народе — значит, о 36-летней Светке и ее четырех дочерях в частности. Из этого следует, что их жизнь, по крайней мере в ближайшее время не изменится к лучшему. Они так и будут влачит жалкое существование: голодать, мерзнуть, унижаться, испытывать личные трагедии…

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих? Неужели Светке и ее детям никогда не улыбнется счастье? За что ей терпеть такие муки? Разве она виновата, что родилась в такой убогой семье и стране, где правят черствые высокомерные люди, которые думают только о себе и своих карманах, иначе они подумали бы и о горемычной судьбе миллионов Свет? 

Господин Медведев! Пожалуйста, снизойдите до Светки. Дайте ей квартиру и работу, чтобы ее девчонки не пошли на панель из-за безысходности. Поверьте, они, как и мать, такие же яркие лучики света, которые могут погаснуть от невнимания и бессердечности. Я за себя не прошу, хотя и у меня нет крыши над головой, ведь через несколько лет никому не буду нужной. Я всегда работала честно, отдавая всю себя работе и как Светка, никогда не пила и не гуляла… А сколько таких, как мы, по всей республике, стране?!

Подумайте, пожалуйста. Светке надо помочь обязательно. Ее семье — Ире, Танюшке, Анютке и Настеньке — сегодня, как и вчера, ничего есть… Они протягивают вам, уважаемый Дмитрий Анатольевич, тоненькие руки за помощью…

 

Галина МОХНАЧЕВСКАЯ,

г. Якутск.