ПОЧЕМУ МЕДЛИТ ПУТИН?
Мнение обозревателя
На Украине льется кровь!
В России не осталось ни одной левой, левопатриотической, центристской и национал-патриотической партии и организации, которая не взывала бы к Путину: «Вмешайся! Введи в Донбасс войска!» Не взывают только два виртуальных антипода – правые либералы и партия «Единая Россия». Либералы заходятся в истерике, визжат о немедленном уничтожении «колорадов», а «ЕР» просто скромно помалкивает, не получив команды сверху.
Сам же правящий режим, имея мандат Совета Федерации на использование войск для защиты жизней соотечественников и русскоязычных на Украине, вяло мямлит, что он «уважает выбор украинского народа». Об уважении заявил и обретающийся где-то между Барвихой и Ростовом Янукович. О провозглашении независимости Донецкой и Луганской народных республик и прошедших в них 11 мая референдумов ни российский МИД, ни Янукович ничего подобного не сказали. Патриарх РПЦ МП Кирилл и вовсе поздравил Порошенко с избранием, выразив упование, что оказавшаяся в его руках власть послужит благу и Востока, и Запада, и Севера, и Юга Украины. Словом, какая-то пошлая дипломатическая комедия, в которой все актеры механически заучили свои роли и подмигивают друг другу.
А между тем более чем достаточно серьезнейших причин как для силового вмешательства, так и для жесткого пастырского слова. Вспомним только крупнейшие бойни в Одессе, Мариуполе, Донецке, не говоря уже о Славянске и других городах и селах Донбасса. Счет убитым идет на сотни. Поэтому уже совершенно не имеет значения, что обе противоборствующие стороны возлагают ответственность за эти военные преступления друг на друга. И так и эдак – все равно налицо ситуация геноцида, требующая безотлагательного ввода миротворческих войск на пораженную геноцидом территорию, разведения воюющих сторон, уголовного разбирательства и наказания виновных.
То есть общепринятое мировое правило гласит: сначала принудите всех к прекращению огня, а потом уже разбирайтесь, кто из них прав, а кто виноват. Это есть императив как индивидуальной, так и коллективной морали. И в таких обстоятельствах Россия – и как страна, на границе которой творится геноцид, и как государство – постоянный член Совета Безопасности ООН – имеет полное право и даже обязана предпринять немедленные жесткие меры, не испрашивая и не дожидаясь никаких формальных международных резолюций. Действительно, если где-то, а тем более рядом, начинается эпидемия холеры или чумы, то тут уж не до согласия мирового сообщества. А эпидемия геноцида намного хуже любой холеры и чумы.
Но путинский режим, в отличие от крымского варианта, никаких мер пока не предпринимает. То ли медлит и выжидает, то ли напрочь самоустранился. Причин тому может быть несколько: опасение новых западных санкций; отсутствие стратегического интереса; отсутствие экономического интереса. И, наконец, классовая ненависть к содержанию и движущим силам восточноукраинского народного восстания.
Да, к Крыму был стратегический интерес (все-таки база Черноморского флота), и потому его отстояли, невзирая на санкции. В Донбассе некоторый стратегический (территориальный) интерес тоже имеется, но не такой сильный, как в Крыму. Далее, Донбасс не представляет никакого экономического интереса для российских олигархов, потому что нерентабельных горнометаллургических комплексов в России и без Донбасса хватает.
Что же касается последнего, классового, пункта, то путинский правящий режим как бы спрашивает себя: кого я буду защищать и спасать, вводя миротворческие войска? Российскому народу можно объяснить с помощью зомбоящика, что войска вводятся для защиты соотечественников и русскоязычного населения Донбасса. Но на самом-то деле, объективно, получится, что придется защищать антиолигархическое и антибюрократическое народное восстание. А это опасно – не дай бог, восстание перекинется через границу.
Внешняя политика всегда есть продолжение политики внутренней. Внутренняя же политика путинского режима заключается в том, чтобы глушить любые проявления народной инициативы, гражданской самоорганизации и самодеятельности, откуда бы они ни исходили – слева, справа или из центра. А восстание Востока как раз и являет собой яркий пример народного почина, самоорганизации и самодеятельности. Поэтому наивно было бы надеяться на то, что, гнобя всеми силами народную инициативу у себя дома, Путин сможет всерьез поддержать ее в ближайшем зарубежье.
Чтобы понять эту проблему, попробуем кратко обрисовать классовое содержание украинских событий с ноября прошлого года по сию пору, памятуя при этом о том, что классовая борьба далеко еще не окончена.
Политические системы России и Украины были и поныне остаются родственны тем, что в обеих странах правит симбиоз двух социальных групп – бюрократии и олигархии. Различие же состоит в том, что если в России бюрократия контролирует олигархию, то на Украине, наоборот, олигархия контролирует бюрократию. Контроль бюрократии над олигархией был установлен в начале нулевых годов «коллективным Путиным» – силовиками, или «новыми дворянами», как выразился однажды Патрушев.
На Украине же до недавних пор олигархия контролировала бюрократию, пока Янукович, следуя путинскому примеру, не попытался перевернуть отношения внутри симбиоза и установить контроль бюрократии над олигархией. В ответ на эту попытку он получил Евромайдан и был свергнут.
Да какая, на хрен, разница! – возражают очень многие против характеристики украинских событий как разновидности буржуазной революции. Вот один из аргументов: «Был обыкновенный переворот, когда одна кучка негодяев вытолкала из правительственных кресел такую же кучку негодяев, заняв их место, а народ с чем был, с тем же и остался».
Если следовать вышеприведенной аргументации, то некое событие заслуживает почетного звания революции, хотя бы и буржуазной, только в том случае, если народ с него что-нибудь поимеет. Нет, уважаемые товарищи, «народная польза» здесь совершенно ни при чем. Решающее значение имеет то, к каким классам или социальным группам принадлежат эти «кучки негодяев». Как писал Ленин в июне 1917 года, подводя промежуточный итог Февральской революции, понятие революции характеризуется определенным классовым сдвигом. И он совсем не обязательно отвечает сиюминутным народным нуждам. «Всякая революция, – если это настоящая революция, сводится к классовому сдвигу. И поэтому лучший способ прояснения сознания масс, – а также борьбы с обманом масс посредством божбы революцией – состоит в разборе того, какой именно классовый сдвиг в данной революции произошел и происходит».
Так вот. По типу происшедшего классового сдвига Украина 2014 года очень похожа на Францию 1830 года. Фабула проста. Во Франции король Карл Х Бурбон отменил конституцию, распустил парламент и изменил избирательный закон. В ответ парижский народ восстал, король бежал, а на его место сел другой король – Луи-Филипп Орлеанский. Так и на Украине президент отменил действующую конституцию, в ответ восстал киевский Майдан, Янукович бежал, а на его место сел другой президент. Во Франции все революционные события заняли три дня, а на Украине – три года. Вот и вся разница: как во Франции, так и на Украине одна кучка негодяев (Орлеаны) сменила другую кучку (Бурбоны)... Не все ли равно?
И тем не менее в обоих случаях произошел классовый сдвиг. Сдвиг 1830 года констатировал Маркс: «После июльской революции либеральный банкир Лаффит, провожая своего «кума», герцога Орлеанского, в его триумфальном шествии к ратуше, обронил фразу: «Отныне господствовать будут банкиры».
Так и на Украине власть перешла, если сравнивать с французскими и российскими прецедентами, из рук бюрократов путинского образца в руки олигархов образца Гусинского–Березовского. Тем не менее это есть настоящая политическая революция, а не рутинный дворцовый переворот внутри одной фракции одного правящего класса, внутри, так сказать, «императрицыной спальни».
Но действие рождает противодействие. Важнейшим его моментом стало то, что в ответ на победу Майдана в Киеве взорвалось народное восстание в Донбассе. Верным признаком антиолигархического характера этого восстания стало отречение от него богатейшего донецкого и украинского олигарха Рината Ахметова, призвавшего своих рабочих к забастовкам и протестам против ДНР. Ничего из этого у него не вышло. Только триста болельщиков на ныне сожженной «Донбасс Арене».
В ответ Ахметов получил от руководства Донецкой народной республики обещание национализировать его предприятия и привлечь к уголовной ответственности за неуплату налогов. Можно ли утверждать, что это и есть главная и единственная линия Восточной революции?
Нет, пока этого нельзя утверждать с полной уверенностью. Внутри восстания наблюдаются колебания. Они объективны. Идет не только личная, но и социально-классовая борьба. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить два пункта альтернативных проектов конституции Донецкой народной республики. Цитирую:
«В Донецкой народной республике признаются и равным образом защищаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности».
И другой вариант: «В Донецкой народной республике основой экономики является честный кооперативный труд граждан республики, направленный на общее благо. В Донецкой народной республике исключается эксплуатация человека человеком и спекулятивная деятельность. В связи с этим в ДНР запрещено использование наемного труда частными лицами».
Возможно ли под предлогом национального единства и стремления присоединиться к РФ свести к одному знаменателю такие противоположные по сути тезисы? В ДНР обнаруживаются социальные противоречия и начинается классовая борьба. Пока только на бумаге, на уровне проектов, но можно быть уверенным, что борьба весьма скоро выйдет за бумажные рамки. Последние известия с Востока говорят о том, что пока побеждает именно антиолигархическая линия.
Так почему тогда же медлит Путин? Колебания Путина зависят от колебаний восставшего народа. Путин просто ждет, чья сторона возьмет. Следовательно, решение Путина – в руках восставшего народа, если, конечно, Путин обращает на них внимание.
Александр ФРОЛОВ