Информация о материале

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: Дети войны

Создано: 05 сентября 2014

Как встретим 70-летие Победы?

Об этом спрашивали Губарева верхневилюйчане

Продолжаются встречи кандидата на должность главы Республики Саха (Якутия) Виктора Губарева с населением. Так, на днях он посетил вилюйскую группу районов.

Как сообщил первый секретарь Верхневилюйского райкома КПРФ Георгий Степанов, лидер коммунистов Якутии прибыл к ним в с. Оросу из Вилюйска. Кандидата на высшую должность республики встречали в якутском балагане, построенном силами местных коммунистов и ветеранов тыла и труда. Состоялся деловой и конструктивный, но вместе с тем теплый и задушевный разговор.

Собравшиеся, внимательно выслушав выступление Виктора Губарева о программе его действий и о нынешней политической ситуации в мире, стране и республике, рассказали ему о своих проблемах и нуждах, расспросили интересующие их вопросы. В первую очередь аудитория поинтересовалась судьбой законопроекта о «детях войны», инициированного коммунистами Якутии, предполагающего установление дополнительных льгот тем, родился в суровые годы, а значит, познали все тяготы и лишения в далеком тылу. Спрашивали люди и о предстоящем в 2015 году празднования Дня Великой Победы: какие мероприятия пройдут и что ждать от них пожилому поколению, познавшему ужасы войны. Первый секретарь Якутского рескома КПРФ и вице-спикер парламента Виктор Губарев обстоятельно разъяснил слушателям, что и как будет сделано в республике, чтобы ветераны войны и тыла чувствовали на себе настоящую заботу государства и общества.

Разумеется, селяне подняли проблему сдачи излишков молока, мол, слишком низки закупочные цены на него, а между тем кругом все дорожает, в том числе цены на горюче-смазочные материалы. Кроме того, собравшиеся заострили внимание гостя на вопросах строительства жилья и газификацию  сельской местности. Виктор Николаевич еще раз подчеркнул, что его приоритетом всегда были и остаются интересы отечественного сельхозтоваропроизводителя, потому он намерен усилить социальную поддержку селян через льготные кредиты и субсидии, разумеется, отдача должна быть взаимной.

Пришедшие на встречу выразили поддержку своему кандидату на должность главы Якутии, пожелали ему успехов в нелегком труде. В тот же день Виктор Губарев выехал в Нюрбинский улус.

Виктор НИКИФОРОВ

Информация о материале

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: Дети войны

Создано: 27 января 2014

Юбилей

24 января с.г. в Якутском рескоме КПРФ состоялось торжественное собрание, посвященное 75-летию со дня рождения известного журналиста Якутии Ивана Борисова. В этот день  Ивану Васильевичу много теплых слов адресовали секретари рескома и горкома партии Вячеслав Куличкин, Георгий Артемьев, Саргылана Гоголева, а также его собратья по перу Рево Будищев, Егор Сибиряков, Дмитрий Пухов и другие.

Информация о материале

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: Дети войны

Создано: 27 января 2014

На координационном совете "РУСО"

На заседании совета ЯРО ООО “РУСО” принято решение о созыве 18 февраля собрания ученых с социалистической ориентацией. На нем рассмотрят вопросы о научной деятельности кандидата философских наук Максима Дудкина и подготовке научно-практической конференции “Ленинизм-марксизм XXI века”.

Информация о материале

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: Дети войны

Создано: 20 декабря 2013

Мать

Рассказ

Ирина Владимировна в свои преклонные годы жестоко страдала бессонницей. На старости лет она оказалась совсем одна и доживала свой век в просторной избе в небольшом посёлке, раскинувшемся на берегу мелководной речушки. Ночами большой дом тихо поскрипывал, горестно вздыхал и, казалось, всё хотел чем-то поделиться со своей хозяйкой, какой-то тайной, но никак не решался, откладывал на потом. Дом обветшал и скособочился, просел, как и жизнь его хозяйки. Всё могла себе представить Ирина Владимировна, но вот такой старости — никогда! За окном шумела речка перекатами, молодо и радостно, неся свои воды в неведомые дали, и ветер, её вечный спутник, сопровождал её лёгким дыханием. Им не было дела до одинокой женщины в старом доме. Они безудержно спешили по своим делам. И не было такой силы, что могла бы их остановить. Ирина Владимировна тяжело ворочалась на диване. За окном, брызнув светом, начинало заниматься утро, и женщина решила, что пришла пора вставать. Прибрав избу, Ирина Владимировна в свои годы по хозяйству справлялась сама и не выглядела немощной и беспомощной. Она вышла во двор и, открыв курятник, принялась кормить кур. Присев на ступеньки крыльца, долго наблюдала, как копошатся куры, занятые едой. Из будки к ней подбежала небольшая  подслеповатая собачка, ещё помнившая игры с детьми хозяйки. Зайдя обратно в дом, женщина медленными глотками попила чаю и тяжело опустилась в кресло, скрестив руки на коленях напротив трёх увеличенных фотографий в траурных рамках, стоящих на небольшой подставке в углу. Чуть повыше их висела иконка с изображением богоматери с младенцем на руках. На одной из фотографий был пожилой мужчина, на двух других — молодые парни. На колени женщине мягко запрыгнула кошка Василиса и, уютно урча, улеглась, требуя ласки. Ирина Владимировна вздохнула. Старость не жалуют. Впереди во весь рост поднялся вечный союзник старости — мрачный призрак одиночества. Вот историки говорят, что раньше один гордый народ сбрасывал со скалы как ненужную обузу своих больных и  старых соплеменников. Лишний балласт. Жестокий отбор. Если бы этот механизм работал в России, неожиданно поймала себя на мысли Ирина Владимировна, то наверняка две трети страны лежало и корчилось бы уже в ущелье. Не хотят нынче женщины рожать. На генетическом уровне организм отторгает зачатие, отказываясь плодить нищету. В свои годы Ирина Владимировна сохранила и здоровье, и ясность ума. Она была из разряда тех состарившихся людей с прямой спиной, которые с гордостью и достоинством несут свою старость. Всегда опрятны и ухожены. Седые волосы, завитые в локоны, трогательно обрамляли лицо и лишь подчёркивали красоту лет. Её преклонные годы приятно пахли. Всю жизнь она отработала сельской учительницей. Вырастила двух детей и проводила их в армию. Молчаливый и серьёзный Игорь, и младше его на год, шумный и целеустремлённый Сергей. Государство бросило их обоих в прожорливую пасть войны. Пожилой мужчина на фотографии был её мужем. Заслуженный шахтёр. Однажды всю смену завалило в шахте. Не обошлось без жертв. Мужа удалось вытащить, но это был уже не работник. Проболев, спустя некоторое время он умер. Назначили маленькую пенсию. Пылая страстью к газу с нефтью, государство совсем не оставило любви к своим гражданам. Двух десантников, хорохорившихся на фотографиях своим бесстрашием, с  интервалом в один год, призвали в армию. Через полгода на младшего Сергея пришла похоронка. Тела не было. Как ей объяснили, от её сына ничего не осталось: его разорвало прямым попаданием. Атомы тела разлетелись во все стороны и где-то теперь витают в мироздании. Привезли его армейские вещи. Государство забрало живого сына, а возвратило лишь его тельняшку. В землю опустили пустой гроб с обмундированием.  Привычный уклад жизни рухнул. — Господи! Дался же им этот Кавказ. Что, в те края народ валит на курорты, да в санатории отдыхать? Никто же ведь не ездит. Вон ведь уже сколько земель пораздавали, а тут уцепились. Ну да бог с ними. Тогда бы и сыновья были бы живы. Старший Игорь вернулся злей сатаны, в глазах полыхали демонические искорки. Подался в город, стал бандитом. Бандиты живут хорошо, у них много денег, хорошие машины и роскошное удобное место — на всякий случай — на кладбище. Он оказался погребённым под огромной плитой, увенчанной  мраморным крестом. Слёзы потекли пуще. Ирина Владимировна всхлипывала и утиралась концом платка, вздыхала. Она напоминала хохлившуюся маленькую птичку, сидящую на ветке и  попавшую под проливной дождь. А веретено тяжёлых раздумий, не спеша, продолжало дальше накручивать невесёлые мысли. Вместо обещанного балетного “па” и закидывания противника одними бескозырками получились чудовищные кровавые танковые развороты с пушечной пальбой. Тем не менее, государство с треском захлопнуло папку “Война на Кавказе”, и, стряхнув с плеча своих защитников, напрочь забыло о них, обособилось, энергично взялось за другие дела. Вон в Китае, говорят, за пренебрежительное  отношение взрослых детей к своим родителям отпрысков нещадно  штрафуют. Детей у неё не осталось.  Получается, государство — родитель, а она — его ребёнок. Но она  всю сознательную жизнь к государству относилась безукоризненно. Упрекнуть её не в чем. А что разные непозволительные мысли лезут в голову, так кого, поинтересуйтесь, они только не посещают. Если бы штрафовали за мысли, обладай государство прибором,  регистрирующим  их, то весь народ был бы поставлен на счётчик  и не вылазил бы из долгов.  Впрочем, и без прибора долгов хватает. Недавно  смотрела встречу президента с ветеранами Великой Отечественной войны. Что-то с участниками кавказских кампаний подобной передачи не припомнит.  Или они проходят в закрытом режиме? Видно, что старается мужик, но что-то у него там, наверху, не шибко получается. Или не дают, или сам симулирует. Что же это они за столько лет никак порядок не наведут? Лезут за границу, у себя бы разобрались вначале. Кругом убийства, взрывы да хищения. Реформами своими, как желваками, водят, всё перемелют. Вон и в посёлки тоже в церковь залезли. Только что там брать? Силёнок, что ли, у этих двоих маловато. В Отечественную тоже гибли, но там было, за что порох нюхать. А здесь? Что здесь, в этом случае? Сместились ценности, подменились понятия. И старая учительница, которая всё на свете могла объяснить своим ученикам, самой себе не могла внятно объяснить происходящее. Ирина Владимировна приосанилась: почему, например, если “Газпром” гордо заявляет по телевидению, что он добывает больше всех в мире газа и имеет с этого самую большую прибыль. А у них в посёлке при всей  этой сказке газом до сих пор и не пахнет. Не было бы войны, и её дети были бы живы. Молчаливый и серьёзный старший Игорь строил бы дома. Он с детства любил плотницкое дело. Младший бы Сергей стал автомехаником. Он обнаруживал истинную страсть ко всякой технике, вечно пропадая в гараже, всегда в мазуте и за километр пахнувший соляркой. Ирина Владимировна на минуту усомнилась: может, с пришедшей старостью в её организме сломался какой-то важный винтик, отвечающий за восприятие окружающей реальности, и всё обстоит совсем иначе? Всё в стране на самом деле хорошо и прекрасно, и лишь она одна по старости не понимает и брюзжит? Годы быстрой птичьей стаей отлетели за горизонт… Куда же вы, почему так быстро, вернитесь, милые птицы — лебеди!.. За окном в углу двора шумела листвой молодая берёза, посаженная когда-то руками её детей. Взгляд невольно скользнул на протянутую бельевую верёвку. …А может, разом? И так уж задержалась, все свои уже там… Тонкая ниточка, связывающая её с этой жизнью, казалось, окончательно оборвалась вместе со смертельным выстрелом в Игоря. Покачала головой: нет, грех это, грех. В это время дверь в избу распахнулась, и вошла соседка: — Ирина Владимировна, добрый день! А что это мы плачем, ну вот, лыко да мочало. Давай прихорашивайся да пойдём на выборы. Ты не забыла, что сегодня выборы? Мы же с тобой договаривались, так что — айда. Вообще-то, нам с тобой эти писульки должны на дом принести, но мы лучше прогуляемся. Мир опять приобрёл осмысленные формы. Да, да сегодня — выборы. Раньше как на праздник шли, сейчас как игра в игрушки. — Конечно, Верочка, мы с тобой лучше прогуляемся. И две старые женщины пошли по прямой сельской улице, к администрации посёлка. — А может, и не грех, ведь бог он на то и бог, чтобы проникнуться, понять и простить… Ух, нет, нужно жить дальше… Кому нужно-то? Александр КУЗНЕЦОВ, п. Солнечный, Усть-Майский район.