Олимпийские страсти, а затем новости с Украины отодвинули на второй план другие темы, которые еще не столь давно были в центре общественного внимания. Важнейшая из них – очередное годовое Послание президента Федеральному собранию РФ, озвученное 12 декабря прошлого года. Конечно, сам по себе жанр послания не имеет четкого юридического статуса, поскольку не предполагает ни отчета, ни ответственности за неисполнение содержащихся в нем предначертаний. В общем, это абстрактное рассуждение на тему о том, что бы такое сделать в России, чтобы всем было хорошо и при этом никому не было бы плохо. Само зачтение Послания – рутинное чиновничье мероприятие, ни к чему не обязывающий ритуал, главное назначение которого – явить народу лик власти: мудрой, строгой, справедливой и, конечно же, пекущейся о благе дорогих россиян. Но это вовсе не значит, что к Посланию следует относиться как к пустому сотрясению воздуха. Нет, оно заслуживает самого пристального внимания, ибо в нем обнаруживается если не реальный замысел, то хотя бы уровень понимания (или непонимания) властью действительных проблем современной России.

Идеологи капитулянтства

Сама по себе постановка задачи ускоренного развития Дальнего Востока свидетельствует о наличии у правящей элиты России здорового инстинкта самосохранения. Отъявленные либералы ради реализации «общечеловеческих идеалов» готовы пойти на полную сдачу геостратегических интересов страны. Один из таких ультралибералов, академик Ю.С. Пивоваров, изрек буквально следующее:

«Вопрос в том, кто будет контролировать Сибирь и Дальний Восток. Здесь для русских есть шанс в будущем, великолепный шанс выгодно распорядиться этой территорией: ведь русские там жили и живут, русские лучше других ее знают и т.д. Пусть придут канадцы, норвежцы – и вместе с русскими попытаются управлять данными территориями.

В случае отказа от Сибири и Дальнего Востока Россия окажется сопоставимой с Европой, тогда в отдаленном будущем можно рассчитывать на интеграцию в какие-то западноевропейские структуры».

Когда читаешь подобные откровения, поневоле приходят на ум строки из Пушкина:

Ты просвещением свой разум осветил,

Ты правды чистый свет увидел,

И нежно чуждые народы возлюбил,

И мудро свой возненавидел.

Отмороженные либералы взирают на наши земные дела, похоже, с Марса. Какая, по их мнению, разница, кто именно будет населять Дальний Восток с Сибирью: канадцы, норвежцы или еще кто-нибудь?.. Все люди, все человеки, все ходят на двух ногах…

Столь отстраненный взгляд на реальные проблемы мало кто способен разделить, поэтому мыслители, подобные цитированному академику, встречаются крайне редко. Чаще идеология капитулянтства облекается в менее эпатирующую упаковку. Например, доктор географических наук Ю.Л. Пивоваров (не путать с академиком Ю.С. Пивоваровым) в ряде своих публикаций развивал теорию «сжатия экономической ойкумены России». Если соскрести с этой теории терминологическую шелуху, то обнаруживается простая идея: послесоветская Россия не располагает возможностями для освоения Сибири и Дальнего Востока, поэтому нужно развивать только центральные и западные регионы. А малообжитые земли Севера и Востока необходимо, дескать, оставить, пока не созреют условия для их полноценного использования. Вопрос о том, когда же наступит такое благодатное время, Ю.Л. Пивоваров благоразумно не рассматривает. Не касается он и вопроса о том, станут ли наши соседи безразлично наблюдать за фактическим отступлением России с восточных и северных территорий.

Аналогичные представления мы находим у доктора технических наук В.В. Клименко. Правда, он не выделяет Дальний Восток в отдельную категорию, а пишет о Севере. Под этим последним он понимает все слабозаселенные территории России, что, в первом приближении, вполне допустимо.

«Сейчас мы являемся, – с эпической простотой пишет В.В. Клименко, – свидетелями естественного процесса массового исхода жителей российского Севера в полном соответствии с объективными законами природы. Рано или поздно Север снова станет тем, чем он, по сути, является: кладовой огромных богатств или холодным погребом планеты, но в любом случае ясно, что жить всю жизнь в кладовой или погребе человек все-таки не может».

Итак, массовый отток населения с Севера – результат действия «объективных законов природы». А разве можно противиться естеству? Логика железная. Но только В.В. Клименко опять-таки забывает поставить вопрос о том, какие геополитические последствия будет иметь такое подчинение объективным законам. И ему не приходит в голову следующая простая мысль: ведь вся Россия – это, по мировым меркам, север. Так распорядилась история, что Россия занимает северо-восточный угол Евразии, для жизни крайне некомфортный. Получается, в соответствии со строгими требованиями доктора технических наук, нам всем нужно совершить исход. Только куда? И кто нам будет рад в теплых краях?

У Ю.Л. Пивоварова и В.В. Клименко нашлись единомышленники за океаном. Речь идет о Фионе Хилл и Клиффорде Гэдди. В своей книге «Сибирское проклятье: как коммунистические плановики забросили Россию в холод» они развивают аналогичные идеи. По их мнению, советская власть, занимаясь освоением Дальнего Востока и Севера, шла против природных законов, что привело к печальному результату: восточные территории России перенаселены.

Никаких аргументов против подобных теоретических построений в официальных документах нам найти не удалось, но сама риторика политического руководства страны свидетельствует о том, что понимание жизненной важности Сибири и Дальнего Востока для настоящего и будущего страны имеется. И это, как говорится, не может не радовать.

Слово и дело

Но наличие политической воли – это одно. А способность добиться поставленных целей – нечто другое. Слова только тогда что-то действительно значат, когда они воплощаются в реальные дела. А вот с делами дело обстоит не так радужно. (Простите за невольный каламбур.) Выступая с Посланием в декабре 2012 года, все тот же персонаж российской истории пообещал нам к 2020 году создать 25 миллионов качественных рабочих мест. Следовательно, в год должно создаваться примерно три миллиона рабочих мест. Прошло уже почти полтора года. Как ни пытайся, следов четырех с половиной миллионов новых рабочих мест обнаружить не удается. И даже одного миллиона. Более того, процесс вообще идет в обратном направлении. Я уж не говорю о провале плана удвоить к 2010 году ВВП.

И самое главное: вот уже ряд лет на всех уровнях наша политическая элита твердит о необходимости отказа от сырьевой модели экономики, о том, что нужно переходить к экономике инновационной, основанной на высоких технологиях, а доля сырья в российском экспорте тем временем неуклонно возрастает. И миллионнократно воспроизведенная чиновниками мантра о преодолении полуколониального характера экономики никакого влияния на ход реальных процессов не оказывает. Так что же должно нас убедить в том, что решительные заявления о необходимости осваивать Дальний Восток – не прекраснодушные мечтания, а хорошо просчитанные и выполнимые планы? Блажен, кто верует в святость каждого слова президентского послания, но как быть тому, кто давно вышел из младенческого возраста?

Почитаем, что вписали спичрайтеры в текст послания президента, и попробуем оценить, насколько все это серьезно. Вот что было озвучено президентом:

«Вновь подчеркну: ресурсы и государства, и частного бизнеса должны идти на развитие, на достижение стратегических целей. Например, таких, как подъем Сибири и Дальнего Востока. Это наш национальный приоритет на весь XXI век. Задачи, которые предстоит решить, беспрецедентны по масштабу, а значит, и наши шаги должны быть нестандартными».

Интересный вопрос: каковы же эти неординарные меры? В.В. Путин продолжает:

«Мы уже приняли решение по льготной ставке налога на прибыль и ряду других налогов для новых инвестпроектов на Дальнем Востоке. Считаю целесообразным распространить этот режим на всю Восточную Сибирь, включая Красноярский край и Республику Хакасия.

Кроме того, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири предлагаю создать сеть специальных территорий опережающего экономического развития с особыми условиями для организации несырьевых производств, ориентированных в том числе и на экспорт. Для новых предприятий, размещенных в таких зонах, в таких территориях, должны быть предусмотрены – и дальше то, что, собственно, предлагается, – должны быть предусмотрены пятилетние каникулы по налогу на прибыль, НДПИ (за исключением нефти и газа, это доходная отрасль), налогу на землю, имущество, а также, что очень важно для высокотехнологичных производств, – льготная ставка страховых взносов.

И, что так же важно, здесь будут созданы условия ведения бизнеса, конкурентные с ключевыми деловыми центрами АТР, должны быть созданы такие условия, включая процедуры разрешения на строительство, подключения к электросетям, прохождения таможни. А чтобы решить вопрос с инфраструктурой в таких территориях, активно задействуем возможности Фонда развития Дальнего Востока».

Вопрос не по теме: президент специально подбирает себе таких спичрайтеров, которые не в ладах с русским языком, или у него это получается ненамеренно? Возьмем, например, выражение «условия, конкурентные с центрами». Сие на каком языке сказано? На языке Пушкина и Гоголя или на бюрократическом сленге? Да и инфраструктура существует не в территории, а на территории. (Как, впрочем, и любой другой предмет, любая другая система.) А выражение «решение по ставке»? Литературная норма требует в такой ситуации использовать предлог о.

Если же брать суть дела и не обращать внимания на мелочи вроде квалификации людей, которые пишут президенту речи, то мы видим следующее: обещанные нам «неординарные меры» целиком выдержаны в духе либерализма, президент демонстрирует все тот же подход, основанный на вере во всесильную руку рынка. Правда, рынок предлагается немного подправить с помощью государства. Проще говоря, государство должно обеспечить капиталистам прибыли, которых они иначе получить не смогут. А откуда государство возьмет средства на поддержку бизнеса? Из Фонда развития Дальнего Востока, вестимо. А откуда деньги в этом фонде? Из кармана налогоплательщика, т.е. из нашего с вами кармана, господа трудящиеся. Так что в итоге получается такая картина: мы все должны скинуться на то, чтобы толстосумы стали еще толстосумистей. При этом, конечно, будет польза и для всех: инфраструктура в территории Дальнего Востока получит развитие, несырьевые производства окрепнут.

Методы и цель

Перспектива, конечно, привлекательная. Но соответствуют ли методы поставленной цели? Дальний Восток в составе нашей страны находится более полутора веков, он активно осваивался и во времена дореволюционные, и особенно бурными темпами – в советскую эпоху. И при царях, и при генсеках освоение шло нерыночными методами. И вовсе не от недомыслия, а по той простой причине, что задачи такого масштаба на принципах рынка в принципе не могут быть решены. Капитализм (рынок, эвфемистически выражаясь) приходит на готовенькое. Вкладывать средства сегодня для того, чтобы получить эффект через пятьдесят лет, ни один капиталист не будет. А на Дальнем Востоке дело обстоит именно так: нужны огромные инвестиции сейчас, а плодов этих вложений дождутся в лучшем случае внуки.

Трудно отделаться от впечатления, что люди, которые пишут президенту речи, слабо представляют себе реалии Дальнего Востока. Здесь просто нет экономической почвы, на которой может произрастать капитализм. Чтобы ее создать, нужны затраты настолько громадные, что их просто не с чем сравнить. Думаю, я не очень ошибусь, если скажу, что речь должна идти даже не о триллионах, а о многих десятках триллионов рублей.

Дальний Восток занимает почти 40 процентов территории нашей страны. И при этом его население – менее пяти процентов населения России. Даже южная, наиболее обжитая часть Дальнего Востока заселена очень слабо. Редкие и малочисленные населенные пункты кое-где наскоро соединены грунтовыми дорогами, а до тех поселений, что расположены на отшибе, вообще только самолетом можно долететь. На Дальнем Востоке необходимо построить сеть современных дорог, причем в условиях очень жестких, просто экстремальных. Решение одной только этой задачи требует многомиллиардных вложений на протяжении десятков лет, к тому же не обещающих никакой прибыли как в ближайшем, так и в отдаленном будущем. Но пути сообщения – только часть инфраструктуры. Чтобы жить с комфортом, современному человеку требуются и нормальное жилье, и хорошее водоснабжение, отопление, водоотведение и т.п. Городские парки, радующие глаз набережные, учреждения культуры и развлекательные центры – все это образует среду, без которой человек в XXI веке чувствует себя неуютно. Создание такой среды – дело в условиях Дальнего Востока очень трудное и исключительно затратное. Вот простой пример.

Как в обычном российском городе где-нибудь в европейской части страны сажают дерево? Вырывается яма, и в нее помещается саженец. А на Дальнем Востоке гумусный слой повсеместно составляет максимум 10 сантиметров, под ним же – каменистый грунт. Нужно сначала продолбить в этом грунте углубление, потом насыпать в него перегной, и только после этого можно сажать дерево. И еще не факт, что оно вырастет, поскольку очень велика опасность гибели саженца от жестоких морозов зимой или из-за обильных летних дождей. И так везде и во всем: решение любой задачи здесь требует и многократно больших усилий, и колоссальных средств.

Советская власть необходимые усилия предпринимала и на затраты шла. И в политическом руководстве страны, и в самых широких слоях народа существовало понимание того, что освоение Дальнего Востока – задача исключительной важности. Хоть это и прямо не формулировалось, но все осознавали: если его не освоим мы, это сделают другие народы. В итоге советская власть сумела решить сложнейшую проблему – создала преимущественные в сравнении с европейской частью страны условия для жизни и работы. Суровый климат и бытовые неудобства компенсировались продуманным комплексом льгот: повышенная зарплата, бесплатный проезд в любую точку страны, бронирование жилья и т.п. Процесс шел в правильном направлении, но советской власти не хватило исторического времени. Для надежного закрепления территории за нашей страной необходимо было добиться того, чтобы люди оставались здесь на всю жизнь, заводили здесь детей, чтобы и внуки не стремились отсюда уехать, короче говоря, чтобы дальневосточники срослись со своим краем. Но началась перестройка, за ней так называемые реформы, и народ хлынул с Севера и Дальнего Востока в другие, более удобные для жизни, края. В 1990 году дальневосточников было более 8 миллионов, сейчас их почти на два миллиона меньше.

Нужно не просто повернуть процесс вспять, но и решить задачу закрепления населения на Дальнем Востоке. А для этого необходимо прежде всего хотя бы восстановить советский уровень промышленного производства. А что в реальности? Деиндустриализация, примитивизация экономики. Да и как этот процесс может быть остановлен на Дальнем Востоке, если он вовсю идет в европейской части страны? Подъем Дальнего Востока в советские годы стал возможен благодаря мощному цивилизационному рывку, совершенному страной в целом. Но каким образом добиться подъема в деградирующей среде?

Проблема состоит в том¸ что и восстановления советского уровня производства недостаточно, повелительно необходимо его превзойти и к тому же придать дальневосточной индустрии новую динамику. Вот тогда потребуются кадры, тогда население европейской части страны в поисках лучшей доли потянется не на чужой запад, а на свой восток. Необходимо развернуть масштабное строительство действительно доступного и комфортного жилья по современным технологиям. Пока же все строительство ведется только в крупных дальневосточных центрах, причем уровень цен вполне сопоставим со столичным. В Хабаровском крае, например, 95 процентов вводимого жилья строится в краевом центре. И квадратный метр в новостройке стоит около 70 тысяч рублей, т.е. примерно столько же, сколько в Санкт-Петербурге. А во втором по величине городе края Комсомольске-на-Амуре строительная индустрия как таковая просто отсутствует. Жилье если и строится, то методами кустарными и, как следствие, темпами черепашьими.

Современные технологии позволяют строить жилье быстро, дешево и с высоким качеством. Однако жилищная проблема – не техническая, а социальная. На принципах рынка она не может быть решена. Необходима гигантская по масштабам государственная программа строительства современного жилья. Поскольку такая программа чувствительно ударит по интересам строительных баронов, они – в том сомневаться не приходится – сделают все возможное, чтобы ее заблокировать.

Но развертывание массового жилищного строительства – далеко не единственная задача, требующая своего незамедлительного решения. Необходимо еще создать удобные пути сообщения, которые ликвидируют проблему оторванности дальневосточников от западной части страны. Нужно также компенсировать дальневосточникам издержки, связанные с проживанием в суровом климате.

Ключевой вопрос исторического бытия России

Важно осознать следующее: чтобы распутать весь этот клубок проблем, России отпущено не так уж много времени. Наши геополитические конкуренты не станут ждать до конца XXI века. Ситуацию следует переломить в течение ближайших двух десятилетий.

Но власть, похоже, не торопится. В интервью «Российской газете» министр регионального развития Игорь Слюняев заявил, что реальное финансирование программы развития Дальнего Востока и Забайкалья составит 244 миллиарда рублей, т.е. менее 10 процентов от потребности. Интервью было дано 15 января, но с тех пор ситуация изменилась. Произошло, как известно, присоединение Крыма к России, а это потребовало и еще потребует новых расходов. А впереди еще такое судьбоносное мероприятие, как чемпионат мира по футболу в 2018 году, еще ряд спортивных состязаний вселенского размаха, без которых жизнь страны просто ничтожна и темна. И задача предотвращения дальнейшей деградации Дальнего Востока вновь отодвигается в неопределенное будущее.

Конечно, не может не радовать, что власть отошла от прежней гайдарофрении, что кремлевские небожители осознали важную истину: развитие Дальнего Востока – ключевой вопрос исторического бытия России как самостоятельной цивилизации. Но власть, судя и по ее словам, и по ее делам, не отказалась и не собирается отказываться от либеральной идеологии, от рыночного фетишизма. А это означает, что никаких принципиальных сдвигов в нынешнем положении Дальнего Востока ждать не стоит. Да, удастся решить некоторые частные задачи: построить отдельные дороги, создать какие-то небольшие предприятия, расширить порты, увеличить пропускную способность железнодорожных магистралей. Возможно, хоть и маловероятно, что удастся обеспечить рост жилищного строительства. Но что совершенно невероятно, так это изменение вектора миграции на 180 градусов.

Такая же ненаучная фантастика – образование постоянного населения на этой суровой земле. Но народ, который не может толком освоить свою землю, рано или поздно должен уступить ее другим народам – более целеустремленным, трудолюбивым, наделенным достаточным здравомыслием, чтобы выбрать себе мудрую и дальновидную власть. Пока такая перспектива выглядит как абстрактная возможность, но время идет, и работает оно не на нас. Нельзя отрицать: усилия современной России по развитию Дальнего Востока полезны и необходимы. Но нельзя и не признать: они явно недостаточны и только отодвигают момент утраты нашей страной своих дальневосточных территорий, а не снимают такую угрозу на все обозримое будущее.

Рудольф ЛИВШИЦ, г. Комсомольск-на-Амуре