Adult Search

Якутский республиканский комитет

Коммунистической партии Российской Федерации

Адрес: Республика Саха (Якутия),
г. Якутск, ул. Октябрьская, дом 3
Телефон: +7 (411) 23-66-151
Электропочта: mgm_2004@mail.ru

СУДИЛИЩЕ НАД ВРАЧОМ

 

Мы с другом с 29 июня, воспользовавшись своим конституционным правом “Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом”, стали присутствовать на судебных заседаниях в качестве слушателей, чтобы писать уже не со слов других людей, а лично слыша и видя.

Как проходит суд, нас просто шокировало. На последующие слушания я пригласил присоединиться к нам в качестве свидетеля всего происходящего в суде депутата-коммуниста Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я) Ирину Енторову. Почему именно её? Потому что сужу о людях не по слухам, а по поступкам. Знаю ее давно. Мы хорошо общаемся. Ирине Викторовне можно позвонить в любое время суток, и она ответит, а если надо, то придёт и поможет.

Да и слухи какие? “Везде суёт свой нос!”, “Опять Енторова!” А если разобраться, то когда человека “запинывают”, то большинство пройдет мимо со словами: “Ох, чур меня!”

А она полезет защищать, потому что это неправильно, хотя и сама может пострадать. Да и те, кто слухи пускает и высказывает своё недовольство о её вездесущности, в случае беды бегут к ней. Спасибо Ирине Енторовой! Я извиняюсь за небольшое отступление от темы.

С конца прошлого года Усть-Майская ЦРБ гремит на всю Россию. С начала этого года СМИ продолжили публикации о нашей больнице: “Уволен главный врач Усть-Майской ЦРБ” (9 февраля 2017), “В Усть-Мае гинеколог предстанет перед судом" (1 апреля 2017)”…

Как всё началось? Расскажу вкратце. Акушеру-гинекологу предложили оклеветать меня, а за её отказ в пособничестве опорочили и затоптали саму. Потом повторно оклеветали на Ykt, уволив вместе с главным врачом и решив добить — завели уголовное дело. Вы, уважаемый читатель, скажете “Такого не может быть! Уголовное дело просто так не заводят”. Заводят! Вот вам наглядный пример.

Что дело шито белыми нитками, я думаю, уже полностью доказано, но почему-то не берётся во внимание судом и прокурором Виталием Петровым. Адвокат Феликс Антонов ещё на подготовительном судебном слушании, вынося на рассмотрение ходатайство о грубом нарушении следственных действий, выступил с просьбой: “Уголовное дело по обвинению Екатерины Косаревой в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, возвратить прокурору для устранения нарушений, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом”. На первом заседании суда снова его вынес, но опять получил отказ от прокурора Виталия Петрова и суда в удовлетворении ходатайства.

Следователь Дмитрий Балашов предъявил обвинение по результатам экспертизы: мол, врач не распознала клинически узкий таз. Но он, имея на руках историю родов и заключение экспертизы, уже знал, что это заключение неверно. Из ходатайства адвоката Феликса Антонова: “Согласно заключению эксперта №162 от 22 декабря 2016 года при дородовом обследовании Светланы Окороковой размер ее таза и в г.Якутске, и в п.Усть-Мая был установлен, как 24-26-30-20 см, что является нормой по методическим рекомендациям ГУ НИИ акушерства и гинекологии, и не было у Окороковой диагноза “узкий таз”.

Тогда Балашов решил пойти другим путём — продолжил психологическую атаку на Екатерину Косареву, уже и так морально подавленную клеветой, изложенной в актах проверки ЦРБ, и публикациями в СМИ об ее увольнении. При встрече с и.о. главного врача ЦРБ Надеждой Гречкиной следователь сказал, что собирается предъявить обвинение Екатерине Косаревой, а руководитель, заботясь о судьбе коллег-врачей, попросила у него, юридически грамотного человека, совета как поступить?

Балашов посоветовал для смягчения приговора написать явку с повинной и ходатайствовать о “суде в особом порядке”. В суде он сам подтвердил, что предложил написать явку с повинной. После такой психологической атаки с публикациями и обвинением, конечно же, ему поверили, да и первый адвокат Виктор Зварич помог в это поверить.

Но как выяснилось позже, “в деле имеется ордер адвоката от 13 марта 2017 года, по которому адвокату Виктору Зваричу поручается Екатерина Косарева (т.2 л.д.108). При этом в ордере не указана сущность поручения, то есть участие адвоката Виктора Зварича в уголовном деле является незаконным” (из ходатайства адвоката — Феликса Антонова).

О суде в особом порядке. Особый порядок существенно ускоряет судебный процесс. Однако у него есть и недостатки, о которых важно узнать обвиняемому перед принятием решения. Поскольку судебное следствие не проводится, судья не оценивает имеющиеся доказательства. Но закон требует соблюдения общих правил назначения справедливого наказания. Поэтому по инициативе сторон доказательства все же исследуются.

И об этих недостатках акушер-гинеколог Екатерина Косарева узнала только от второго адвоката — Феликса Антонова. Такой суд был выгоден только следователю Дмитрию Балашову, а не обвиняемой.

Тем самым он пытался скрыть такие грубые нарушения следствия, как: в деле нет поручения следователю Марии Петровой о проведении указанного следственного действия; в процессуальных документах, исполненных от имени следователя Марии Петровой, имеются признаки подделки подписи самого следователя Марии Петровой и потерпевшей Светланы Окороковой.

Кроме того, вывод данной экспертизы о том, что не проведены функциональная оценка таза при родах и выслушивание сердцебиения плода в потужном периоде, не соответствует истории родов №1 от 06 января 2016 года, где сказано о том, что исследование размеров таза было проведено и определен предполагаемый вес плода, а также сердцебиение плода выслушивалось после каждой потуги во втором периоде родов.

Вместе с тем имеются сведения о том, что Евгений Зинченко проживает в п. Усть-Мая по ул.Горького, 71, а не по ул.Захарова, 12, кв.2, а Веры Чимитовой в п.Усть-Мая нет и по адресу: п.Усть-Мая ул. Пирогова, 10 находится больница.

Таким образом, следователь за два часа с участием подозреваемой Екатерины Косаревой и ее защитника Виктора Зварича провел девять следственных действий. При этом на ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз выделялось 2, 6 и 10 минут, а на ознакомление с заключениями экспертиз выделялось 1, 4 и 8 минут.

Как можно ознакомиться с тремя объемными экспертизами за 13 минут? И даже составить протокол за одну минуту невозможно, то есть данные следственные действия произведены формально. Таким образом, при таких узких временных рамках реальной возможности воспользоваться своими правами у подозреваемой Екатерины Косаревой не было, то есть ее права также были нарушены и она не имела реальной возможности воспользоваться своими правами. Кроме того, мною установлено, что на протоколе допроса свидетеля Евдокии Савиновой, как она утверждает, нет ее подписи. Они подделаны и ее фамилия не Саввинова, а Савинова.

В ходе судебного разбирательства также установили следующее. При допросе адвокатом Феликсом Антоновым Светланы Окороковой выяснилось, что “потерпевшая постоянно проживает в Якутске. Она приезжала к маме в п. Усть-Маю 6 или 7 декабря 2016 года и уехала где-то 15-го. Новый год встречала в городе. В Усть-Маю приехала только в 2017 году. После 15 декабря 2016 года её в Усть-Мае больше не было, а протокол с её подписью датирован 28 декабря 2016 года и завизирован в Усть-Мае”.

Понятой Евгений Зинченко категорично заявил, что не называл адреса, который указан в протоколе, и даже не знает где это, только примерно, в каком-то конце посёлка.

Настоящий адрес второй понятой — Веры Чимитовой вообще не известен. Ее вызвал понятой Евгений Зинченко по телефону. А сейчас она выехала за пределы посёлка.

Показания следователя Дмитрия Балашова противоречивы. По его утверждению, “экспертиза была готова 10 марта 2017 года”. А дата ознакомления с ней потерпевшей значится от 03 марта 2017 года. Как так?!

“Был 10 марта в городе. Получил результаты экспертизы и решил сразу ознакомить потерпевшую. Протоколов с собой не было, поэтому взял у городских коллег”, — поясняет он.

Кто знает, почему у них протоколы датированы 3 марта? Следователь, утверждая, что 10 марта находился в Якутске, в этот же день с участием понятых Зинченко и Чимитовой проводит осмотр вещественных доказательств в посёлке Усть-Мая.

Время на протоколах, слова понятого, потерпевшей и самого следователя зафиксированы 1 марта 2017 года в 20.00. Следователь в 9.00 в п. Усть-Мая выносит постановление о назначении дополнительной судмедэкспертизы (СМЭ) и 1 марта 2017 года, в это же время, но в г. Якутске, он ознакомил потерпевшую с постановлением о назначении СМЭ.

Адвокат Феликс Антонов в зале суда ходатайствовал о почерковедческой экспертизе потерпевшей Светланы Окороковой, следователя г. Якутска Марии Петровой и акушерки Усть-Майской ЦРБ Евдокии Савиновой. В зале суда один свидетель дал показание, что подпись не её. После этого ходатайства назначили 30-минутный перерыв для ознакомления по просьбе прокурора (просил 15 минут).

В ходе этого перерыва был услышан разговор следователя Дмитрия Балашова и потерпевшей Светланы Окороковой — он учил её правильно отвечать. При появлении нас замолчали и удалились на улицу.

После перерыва ходатайство было отклонено прокурором Виталием Петровым, судом и даже потерпевшей. А если, как она утверждает, везде её подписи, то почему тогда против ходатайства? И почему прокурор Петров отклоняет ходатайство, если видит нарушения следственных действий, подпадающее под преследование УК РФ?

Из материалов дела и допроса свидетелей видно, что:

— диагноз “клинически узкий таз” — вымышлен и противоречит истории родов, согласно которой проводилась экспертиза;

— диагноз “родовая травма” опровергает показания Главного внештатного патологоанатома Минздрава РС(Я), заведующей детской ПАО (патологоанатомический отдел), врача высшей категорий Анны Шведовой. “Считаю, что по протоколу вскрытия данных за родовую травму нет” — из акта опроса;

— заключение, согласно протоколу патологоанатомического исследования №1 от 07 января 2016 года, акту служебного расследования, проведенного на основании приказа Министерства здравоохранения РС(Я) №01-07/373 от 20 февраля 2016 года, заключение гистологической экспертизы клеток головного мозга “Функциональная незрелость доношенного плода, в том числе и органов дыхания” — причиной смерти ребенка явилась сердечно-легочная недостаточность, а не как указано в заключении эксперта №162 от 22 декабря 2016 года “асфиксия тяжелой степени”.

Согласно всему вышеперечисленному повторюсь: “Такого не может быть! Уголовное дело просто так не заводят”. Заводят! Вот вам наглядный пример.

Андрей ВОЙТОВ,

п. Усть-Мая.