Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Азиатский антициклон несёт в Якутию сильные морозы

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Никита Михалков предложил Егору Борисову снять истерн о Якутии

24 декабря в постоянном представительстве РС(Я) в городе Москве Егор Борисов принял выдающегося отечественного кинорежиссера, актера и сценариста, председателя союза кинематографистов России, заслуженного артиста РСФСР Никиту Михалкова.

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В России

Создано: 27 декабря 2013

Газета «Правда». Бедность и неравенство в современной России

Самым крупным исследованием заканчивающегося года, которое осуществил Институт социологии Российской академии наук (ИС РАН) совместно с представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации, стала фундаментальная работа «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя».

Пожалуй, её можно поставить в один ряд с такими получившими широкую известность не только в нашей стране, но и за рубежом исследованиями этого академического коллектива, как «Двадцать лет реформ глазами россиян» (2011 год) и «О чём мечтают россияне» (2012 год). Конечно, каждая из этих работ несёт на себе печать компромисса между стремлением их авторов к научной добросовестности (это в основном обеспечивает доверие к приводимому социологами эмпирическому материалу) и либерально-буржуазным толкованием полученных данных. Однако, несмотря на позитивистскую методологию и склонность к либерализму, перед читателем развёртывается широкая картина современной поляризации российского общества.

В работе «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя» эта острая проблема стала основной темой исследования. С одной стороны, его авторы стремятся максимально сгладить углы капиталистической реставрации, возродившей характерное для дооктябрьской (царской) эпохи «социальное дно». С другой — социологи РАН аргументированно доказывают, что официальный показатель бедности, определяемый только на основе устанавливаемого правительством весьма произвольно прожиточного (физиологического) минимума, является фактически инструментом «лакировщиков», искажает истинное положение в стране. Учёные обосновывают существование бедности в зависимости от гнёта лишений, который не позволяет значительной части россиян «жить, как все». В результате исследователи пришли к выводу, что в бедности в нынешней капиталистической Российской Федерации живут не около 9% населения, как утверждает Росстат, а почти 30% россиян.

Исследование было проведено рабочей группой ИС РАН в составе: академик РАН М.К. Горшков, доктор социологических наук, профессор Н.Е. Тихонова (руководители исследования), социологи Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, Е.И. Пахомова, В.В. Петухов, И.О. Тюрина, Н.Н. Седова. Научный консультант — руководитель представительства Фонда имени Ф. Эберта в РФ доктор Р. Трауб-Мерц, научный редактор Н.Н. Никс.

Сегодня «Правда» предлагает своим читателям заключительный раздел аналитического доклада социологов ИС РАН, посвящённого бедности и неравенству. Журналистами осуществлена только стилистическая правка текста и произведены небольшие сокращения.

Истоки нынешнего неравенства

В современной России сами бедные называют три главные причины собственной бедности: длительная безработица, недостаточность государственных пособий по социальному обеспечению и семейные несчастья. В то же время в общественном мнении бедность чаще стала ассоциироваться с пьянством, наркоманией и другими асоциальными формами поведения. Ещё 10 лет назад 70% населения относились к бедным слоям с сочувствием, жалостью, а некоторые — даже с уважением. Однако за прошедшие годы более чем в полтора раза сократилось число относящихся к бедным сочувственно, зато втрое выросла доля тех, кто стал относиться к ним безразлично. В то же время россияне в большинстве своём признают, что к бедности в современном российском обществе могут привести и не зависящие от людей обстоятельства — болезнь, смерть кормильца и т.д., — которые в условиях недостаточности государственной поддержки зачастую играют роковую роль.

В результате такого видения причин бедности исчезает чётко выраженное отношение к бедным как к единой социальной группе, происходит, по сути, «дробление» проблемы на её отдельные проявления. В условиях сокращения общей численности бедных в последние годы и уменьшения доли россиян, имеющих бедных в своём ближайшем окружении, проблема бедности сдвигается на периферию сознания наших сограждан. В таких условиях курс на усиление адресности социальной помощи, при котором главным критерием выступает степень нуждаемости вне зависимости от реальных её причин и индивидуального поведения, приходит в противоречие с жизненным опытом рядовых граждан страны, их мировидением и представлением о том, какими должны быть приоритеты государственной поддержки населения. Тем самым вопросы «Кто именно нуждается?» и «По каким причинам?» приобретают особый смысл в определении эффективной модели социальной политики по отношению к бедным слоям населения.

У россиян существуют чёткие представления как о «черте бедности», т.е. о том уровне доходов, который обеспечивает прожиточный минимум, так и о конкретных признаках бедности. Если говорить о среднедушевых ежемесячных доходах, то в среднем по России «черта бедности» составляет нынче, по мнению населения, около 9000 рублей. Это — порядка 60% от средних доходов основной массы россиян (без учёта наиболее обеспеченных 5%, практически не попадающих в выборки массовых опросов). Установленная официально в России «черта бедности» (прожиточный минимум) ниже массовых представлений о ней примерно в 1,3 раза. К тому же такой разрыв существенно отличается по регионам и типам поселений, отражая разницу стоимости жизни в них.

Примечательно, что малоимущие россияне стараются в последнее десятилетие скорее приукрасить своё положение, чем преувеличить собственную бедность. Это принципиально отличает нынешнюю ситуацию от 1990-х годов, когда бедность, обусловленная в основном структурной перестройкой экономики, была распространена очень широко. К бедным тогда обычно относились как к жертвам ошибочной государственной политики. Сегодняшний отказ многих бедных признавать себя таковыми является своего рода асимметричным ответом на складывающийся в обществе образ бедных. В итоге многие реально бедные люди не готовы принять на себя подобную социальную роль, даже если при этом они теряют право на разного рода льготы и выплаты, им полагающиеся.

Под прессом лишений

В массовом сознании россиян есть устойчивое представление о том, что именно выступает признаками бедно живущего человека. Это прежде всего плохое питание, недоступность приобретения новой одежды и обуви, плохие жилищные условия, недоступность качественной медицинской помощи, отсутствие возможностей получить хорошее образование, удовлетворить первоочередные нужды без долгов, провести своё свободное время так, как хочется, а для детей — добиться того же, что имеется у большинства их сверстников.

Подобные представления в сущности означают, что такой человек живёт в условиях разного рода лишений. Особо важно отметить, что ситуация практически не изменилась за последние 10 лет. Это позволяет использовать для оценки бедности в России широко распространённый в мире подход, основанный на выделении бедных по критерию не только душевого дохода, но и испытываемых ими лишений. Применение такого принципа определения бедности даёт основание утверждать, что численность бедного населения «по лишениям» составляет в России около 25% сограждан. Это намного меньше, чем в 2008-м и даже в 2003 году. В то же время доля и численность бедных «по лишениям» многократно превышает численность и долю бедных «по доходу», хотя официально принятая в РФ методика учитывает только бедных «по доходу».

Российская бедность очень многолика, неоднородна и… чувствительна к инструментам её измерения. Однако у неё есть своё «ядро» — представители хронической бедности. Доля их достаточно велика — не менее 4% населения.

В целом при использовании социологических методов измерения российской бедности есть возможность на основе её количественных характеристик выделить следующие группы бедного населения:

— 9% бедных «по доходу». Это те, чей среднедушевой доход в домохозяйстве ниже официально установленного прожиточного минимума в данном регионе (по официальным данным Росстата, на конец 2012 года таковых было 8,8%);

— 25% бедных «по лишениям». К ним отнесены не только те россияне, у которых среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, но и те, у которых среднедушевой доход может быть и равен ему, и даже несколько превышать его, но они испытывают нужду в удовлетворении таких базовых потребностей, как питание, жилищные условия, приобретение одежды и обуви, получение качественной медицинской помощи и т.п.;

— 4% хронически бедных. Это те, кто находится в состоянии бедности более пяти лет; группа характеризуется глубокой и застойной бедностью, что качественно отличается от других видов бедности.

Общее число бедных в стране нынче составляло около 30% населения. Тому, что эта цифра меньше суммы слагаемых по выделенным группам бедных, удивляться не стоит. Сегодня положение дел таково, что в каждую из групп бедных входит то или иное число представителей российской бедноты из других групп. Для дальнейшего осуществления в стране эффективной социальной политики следует учитывать, что реально в РФ бедных не 9%, а около 30%.

Анализ доходов и уровня жизни представителей различных групп бедных убеждает, что все они находятся в достаточно близком, а порой и вовсе схожем положении. Из данных исследования вытекает и другой, на первый взгляд парадоксальный вывод: бедные «по доходам» далеко не всегда оказываются самой неблагополучной частью российского общества. Это означает, что бедность в её социологической (заметим, наиболее близкой к реальной жизни) трактовке распространена в российском обществе гораздо шире, чем принято думать. Иначе говоря, в Российской Федерации людей, которые не имеют возможности поддерживать образ жизни, считающийся в определённом сообществе обычным («жить, как все»), значительно больше тех, кого официальная статистика относит к разряду бедных.

Однако в своих расчётах прожиточного минимума Росстат продолжает не учитывать ряд существенных обстоятельств — от разницы в стоимости жизни в различных населённых пунктах до особенностей потребительского поведения разных возрастных групп населения. Кроме того, оценивать уровень жизни только на основании текущих доходов вообще неправильно. Дело в том, что на реальном уровне жизни бедных заметно сказывается также накопленный ранее объём имущества, те ресурсы, которые они могут привлечь через разные формы кредитов или, скажем, псевдокредитов (того, что фактически маскирует простую помощь со стороны окружающих и часто стоит за понятием «мелкие долги»). Кроме того, нельзя забывать о санкциях, которые следуют (или не следуют) за невозврат кредитов. И уж тем более нельзя не учитывать особенности здоровья членов домохозяйств, а также различающийся в разных регионах и даже отдельных управляющих компаниях размер платы за услуги ЖКХ и т.д.

Зарабатывают на…

В современной России широко распространена бедность работающих. Иначе говоря, в наши дни наличие работы не гарантирует россиянам защиту от бедности. Не случайно собственные доходы работающих российских бедных существенно отстают от доходов работающих небедных. Они у пятой части работающих российских бедняков даже не превышают 7 тысяч рублей. Эти люди неизбежно будут находиться в группе бедного населения, если им не помогут другие члены семьи. Оплата их труда такова, что они обречены на абсолютную бедность, официальным денежным критерием которой выступает прожиточный минимум.

Вероятно, не стоит удивляться, что текущее состояние и динамика безработицы, вновь, как в 1990-е годы, ширящаяся несвоевременная выплата заработной платы, низкая возможность устроиться на хорошую работу и самореализоваться в профессиональной сфере и т.п. оцениваются бедными гораздо пессимистичнее, чем остальной частью работающего населения РФ.

Модели занятости бедных россиян в значительной степени олицетворяют собой положение на классическом вторичном рынке труда, которому присущ низкий уровень социальной защищённости работников и где широко распространена теневая занятость. Специфика положения бедных в системе производственных отношений проявляется также в том, что куда большая по сравнению с небедными доля их трудится на приватизированных и вновь созданных частных предприятиях. При этом в отличие от Запада, где большинство бедных сконцентрировано в крупных городах, российская работающая бедность преимущественно концентрируется в сёлах и в малых городских населённых пунктах, отличающихся узким и депрессивным рынком труда.

В пореформенной России возможность иметь интересную работу доступна далеко не всем. Одним из факторов, лишающих человека возможности её иметь, оказывается бедность. Так, лишь 16% наших сограждан считают, что нет связи между бедностью занятого населения нынешней РФ и высокой долей среди бедняков тех, кто занят неквалифицированным и низкоквалифицированным трудом, для которого характерен рутинный, малосодержательный характер деятельности. Удел бедных в современной России: постоянная «борьба за выживание», вынуждающая их куда чаще обращать внимание на размер оплаты труда, чем на его содержание.

Насущной проблемой современной России является неравенство в доступе к хорошим рабочим местам. Болезненное отношение к этой особенности пореформенного российского общества в целом отмечают около трети наших сограждан. И это независимо от того, к какой группе — бедных либо небедных — они принадлежат. Оценивая остроту сложившегося положения для себя лично, бедные на 10% чаще указывают на этот факт, чем небедные.

Незавидное положение на рынке труда, помноженное на очевидную ограниченность возможностей в сфере профессионально-трудовой деятельности, серьёзно влияет на характер страхов и опасений, испытываемых бедными россиянами. Сегодня, как и 10 лет назад, численность работающих бедных, испытывающих страх перед будущим у себя на работе, обычно оказывается больше аналогичной доли среди занятых небедных. Похожая картина наблюдается и в том случае, когда речь заходит об опасениях, связанных с угрозой безработицы. Эскалации страхов способствует и дефицит располагаемого россиянами (бедными в особенности) социального капитала, который они могли бы использовать для решения возникающих проблем в сфере занятости.

Конечно, на пассивности бедных в их стремлении наращивать свой человеческий капитал (если 15% небедных сумели за последние три года повысить уровень своего образования и/или квалификацию, то среди бедных только 5%) сказываются их худшие возможности, что связано с их сегодняшним объективным социальным статусом.

Так, например, в группе бедных «по доходам» доля оценивающих свои возможности на «хорошо» в четыре раза меньше доли таковых среди небедных россиян. При обращении к тем, кто оценивает их как «плохие», наблюдается прямо противоположная картина. Неудивительно, что опасения, связанные с невозможностью получить самим или дать детям желаемое образование, испытываются бедными чаще, чем небедными россиянами. Как следствие, каждый шестой среди бедных убеждён, что причиной его плачевного положения является низкий уровень образования и квалификации.

Когда богатые становятся всё богаче

Реальный уровень жизни бедных, несмотря на формальный рост в последнее десятилетие их доходов, понизился. При этом (ещё один парадокс) обеспеченность их домашним имуществом выросла. Отчётливо выраженное стремление жить хотя бы «как все» и неготовность принять на себя роль «живущего за чертой бедности» всё больше подталкивают бедное население страны к демонстративному потреблению. В российских условиях оно выражается прежде всего в активной покупке товаров длительного пользования. Ради покупки этих формальных и вошедших в моду знаков престижа и благополучия многие бедные отвлекают деньги от других статей семейных расходов, включая питание, и залезают в долги. В итоге кредитная нагрузка на бедные домохозяйства, в том числе и за счёт дорогостоящих банковских кредитов, чрезвычайно велика. Распространённость разного рода задолженностей (особенно кредитов банкам) в среде бедных за последние годы выросла многократно, что позволяет прогнозировать неизбежность дальнейшего ухудшения их положения.

Причины ухудшения положения бедных связаны не только с ростом долговой нагрузки из-за покупки товаров длительного пользования. Учитывая характер этих товаров, следует отметить, что такая модель потребительского поведения присуща прежде всего для молодёжи, но её последствия отражаются на домохозяйствах в целом. Другая проблема у домохозяйств, включающих людей старше 50 лет и/или хронически больных людей. Здесь большую роль в ухудшении их положения играют вынужденные расходы на медицинские цели. Но несмотря на то, что средства «на здоровье» (при крайней необходимости) расходуются в первую очередь, бедные всё равно не могут получить полный объём необходимой медицинской помощи. Причём ситуация в этой сфере для них продолжает ухудшаться.

Обеспеченность бедных ресурсами в последнее десятилетие заметно уменьшилась. Это касается не только их финансов, но и находящейся у них в собственности недвижимости и их человеческого капитала. При этом, судя по величине различий в инвестировании в человеческий капитал своих детей бедными и небедными россиянами, уже в ближайшие годы можно ожидать дальнейшего углубления неравенства и консервации бедности, а также передачи её «по наследству». Это неизбежно будет способствовать падению качества человеческого потенциала страны и росту социальной напряжённости.

В целом россияне дают достаточно сдержанные оценки возможности в ближайшее время улучшить материальное положение своей семьи. На общем пессимистическом фоне выделяются ещё более скептические оценки представителей бедных, особенно — бедных «по лишениям». В значительной степени это связано с нарастанием ощущения безысходности, невозможности улучшить своё положение за счёт собственной активности, так как опыт мобилизации собственных возможностей бедных на микроуровне не привёл в последние годы к сколько-нибудь заметному улучшению их материального положения. Поэтому сокращается доля тех, кто прибегает к каким-либо конкретным действиям для улучшения своего материального положения. Прежде всего это касается использования компонентов «трудовой стратегии».

Ещё реже респонденты прибегают к более широкому использованию ресурсов домохозяйства, в первую очередь — к выращиванию картофеля, овощей и других продуктов питания. В ходе исследования не удалось обнаружить сколько-нибудь значимых различий в активности в этой сфере между бедными и небедными. Это позволяет говорить о существовании сегодня в российском обществе системных ограничений и барьеров, которые не позволяют формировать эффективные стратегии выхода из зоны бедности и поддержания приемлемого для себя уровня жизни. Это вызывает особую тревогу в условиях углубления социального расслоения небедных россиян. Дело в том, что в их составе растут численность и доля социально уязвимых групп, которые по своему положению и особенностям социально-экономического поведения приближаются к ситуации бедности.

На росте пессимизма как бедных, так и небедных россиян сказалось сокращение ресурса социальной поддержки в последние годы. Оно затронуло не столько количественные показатели социального капитала россиян (частота оказания различных видов помощи), сколько качество этого капитала (какие серьёзные жизненные проблемы можно решить с его помощью). Поскольку пенсионный возраст и плохое состояние здоровья наиболее сильно влияют на возможности занятости, то они существенно увеличивают вероятность бедности. Именно поэтому пенсионеры и инвалиды, а также их домохозяйства составляют значительную долю бедных, зачастую попадая и в зону хронической бедности.

Оба этих фактора — пенсионный возраст и плохое здоровье — более значимы для попадания в бедность «по лишениям» по сравнению с бедностью, которая выделяется «по доходам». Дело в том, что риск бедности связан не только с худшим доступом к эффективным рабочим местам, а значит, и к доходам, но и со структурой и характером расходов. В итоге бедными оказываются люди, чьи доходы порой даже выше прожиточного минимума. В последние годы ситуация заметно ухудшилась для инвалидов и лиц с плохим здоровьем (особенно пенсионеров с плохим здоровьем).

Усугубляет влияние плохого здоровья на риск бедности и территориальный фактор — особенно в случаях напряженности на локальных рынках труда, а также тип населённого пункта, в котором проживает индивид. При этом для бедности «по доходам» основной риск представляет проживание в сельской местности.

Далеко не последнюю роль в формировании рисков бедности домохозяйств играет иждивенческая нагрузка. И хотя очень высокими риски бедности становятся только при критических значениях иждивенческой нагрузки (соотношение иждивенцев и работающих 3:1), сам факт её наличия, как и её характер (то есть кто именно выступает иждивенцем) способны существенно изменить положение домохозяйства. На бедность «по доходам» особенно заметно влияет наличие в домохозяйстве безработных, а на бедность «по лишениям» — наличие инвалидов и неработающих пенсионеров.

В отличие от ситуации десятилетней давности сейчас критической стала и нагрузка, связанная с несовершеннолетними детьми: их наличие в семье заметно увеличивает риск бедности, что свидетельствует о слабой эффективности мер государственной политики в отношении материнства и детства. Особенно тяжёлой является ситуация у многодетных и неполных семей.

В последние годы в нашем обществе наблюдается консервация бедности, когда сохраняется доля россиян, которые находятся в состоянии бедности более пяти лет.

Одновременно в России начался процесс воспроизводства бедного населения из поколения в поколение. Почти половина нынешних российских бедных — это люди, которые ещё с детства принадлежат к «социальным низам». Опрос также показал, что бедные проецируют собственный негативный опыт и на возможности своих детей, низко оценивая не только их жизненные шансы в целом, но и их шансы вырваться со временем из состояния бедности. В стране формируется социальный слой с устойчивыми чертами «социального дна» общества, он выталкивается за рамки общества и является носителем культуры обездоленных.

«Новые бедные»

Одновременно с процессами консервации и воспроизводства бедности от родителей к детям российское общество характеризуется и возникновением в нём в достаточно массовом масштабе такого явления, как «новые бедные». Появление «новых бедных» (а они составляют более половины всех бедных) свидетельствует об очень высоких рисках оказаться бедняками даже для вполне благополучных в данный момент россиян. В эту сторону может подтолкнуть даже малейшее ухудшение ситуации в экономике или в домохозяйстве в силу различных причин (развод, смерть кормильца, потеря работы и т.д.).

Процессы социальной мобильности имеют у бедных и небедных россиян противоположный вектор, что усиливает поляризацию даже внутри массовых слоёв российского общества.

Стремясь сформировать у своих детей в первую очередь те качества, которые могут помочь им «пробиться выше», бедные тем не менее прилагают весьма умеренные усилия по реализации соответствующих задач. Они меньше вкладывают в накопление таких ресурсов как у себя, так и у своих детей. Отчасти это объясняется спецификой их профессиональных позиций и жизненного опыта, в котором нет ни навыков подобного рода, ни привычки к нему, к тому же часто сказывается элементарная нехватка средств.

Попавшие в ситуационную бедность относительно высокоресурсные россияне обычно достаточно быстро выходят из такого состояния. Основными факторами, стимулирующими восходящую социальную мобильность бедных, выступают человеческий, социальный и культурный капитал. Для тех, кто обладает им, состояние бедности становится в основном временным. Однако если культурный, социальный и человеческий капитал ограничен, то бедность может оказаться даже хронической.

Неравенство в современном российском обществе болезненно воспринимается всеми слоями населения, но наиболее остро — именно бедными. Подавляющее большинство из них отмечают, что лично страдают от тех или иных типов неравенства. Однако бедные чаще говорят о типах неравенства, болезненных для всего общества, чем о тех, от которых страдают сами. Этот факт свидетельствует о критических несоответствиях между реалиями современного российского общества и представлениями о должном и справедливом, характерными для россиян вообще и для бедных в частности.

Рейтинг наиболее острых и болезненных типов неравенства для общества в целом и для самых бедных в их оценках в основном совпадает. На первом месте cо значительным отрывом оказывается неравенство по доходам, затем следуют неравенство в доступе к медицинской помощи и неравенство жилищных условий, а также неравенство в доступе к рабочим местам. В последние годы в России заметно даёт о себе знать новая форма социального неравенства бедных и небедных, характерная именно для начала XXI века, — «цифровое» неравенство. Возникнув, оно начинает препятствовать социальной мобильности бедных, поскольку навыки в области информационных технологий являются сегодня своего рода «входным билетом» на наиболее привлекательные рабочие места. И хотя наличие этих навыков само по себе не гарантирует занятия таких рабочих мест, отсутствие соответствующих компетенций жёстко лишает доступа к ним.

При явно избыточном неравенстве в современной России страдающие от него бедные россияне не являются безусловными противниками заметной разницы в доходах. Однако столкновение принятых в последние годы представлений о необходимости неравенства, основанного на различиях в эффективности работы, уровне образования, сноровки, опыта с реалиями современной России, приводит к явному снижению терпимости (толерантности) к ним. Показательно, что наибольшая нетерпимость к неравенству присуща тем бедным, которые оценивают ситуацию не только исходя из своих нормативно-ценностных представлений «о должном», но и из оценки тех реалий, в которых им приходится работать и выживать. Наибольшее недовольство вызывает ситуация, когда бедными оказываются работающие россияне. Сталкиваясь в своей повседневной жизни с избыточностью неравенства, к тому же несправедливого, когда личные усилия часто не улучшают положения, работающие бедные гораздо нетерпимее к различным типам неравенства, чем бедные, которые не работают.

Общая ситуация с неравенством и его восприятием бедным населением в последние годы обостряется. Среди бедных растёт ощущение того, что неравенство, связанное с доступом к образованию и здравоохранению, является несправедливым. Неверие в то, что российское общество сможет стать справедливым в среднесрочной перспективе, присуще более 70% бедных. Подавляющее большинство из них не фиксируют никаких положительных изменений ситуации со справедливостью в последние годы. Всё это говорит о том, что проблема неравенства и справедливости становится всё острее и может привести к значимым негативным последствиям не только для бедных, но и для всего общества.

Настроение низов

Нормативно-ценностные системы, характерные для бедного населения, качественно не отличают их от небедных слоёв. Кроме того, сами бедные неоднородны по своим нормативно-ценностным представлениям, которые различаются в зависимости от возраста, длительности жизни в бедности и от положения на рынке труда (от уровня безработицы). Поэтому говорить о ценностном расколе между бедным и небедным населением или о формировании особой культуры бедности в России пока не приходится. В то же время по ряду позиций различия между бедным и небедным населением достаточно заметны и будут и дальше нарастать. Это может привести к появлению в России особой субкультуры бедных.

Пока же в отношении к свободе, совести, морали бедным присущи ценности, характерные и для небедных россиян. Так, в представлениях большинства из них свобода имеет безусловный приоритет над материальными ценностями, а спокойная совесть и гармония — над властью и влиянием на других. При этом большинство бедных считают, что иметь можно только те доходы, которые получены честным трудом. Правда, доля сторонников подобных взглядов заметно сократилась за последние 10 лет, что отражает их разочарование в возможностях добиться улучшений своей жизни с помощью честного труда. Что касается трудовой мотивации бедных, то для них материальный компонент работы оказывается важнее, чем для небедных.

Ценности и установки, характерные для общества, опирающегося на индивидуализм, среди бедного населения распространены в меньшей степени, чем среди небедного. В то же время группа бедных россиян не является при этом однородной, в ней можно выделить сторонников и модернистских, и традиционных ценностей. Важным фактором дифференциации самих бедных здесь оказывается опять-таки возраст: ценности «современных обществ» в значительно большей степени свойственны молодым бедным, чем бедным из старших возрастных когорт.

С другой стороны, молодые бедные характеризуются одновременно и большим стремлением к власти и возможности влиять на других в ущерб чистой совести, а также одобрением любых доходов, независимо от способа их получения, и готовностью при необходимости преступить нормы морали ради материального успеха в жизни. Однако несмотря на разную степень распространённости тех или иных ценностей и установок, у большинства россиян существует определённый консенсус относительно «особого пути» России и невозможности копировать западный путь развития.

В то же время бедные резко отличаются от своих более благополучных сограждан по всем показателям социально-психологического самочувствия в худшую сторону. Значительная их часть находятся в состоянии либо подавленности и апатии, либо тревоги и даже агрессии. Они постоянно испытывают чувства несправедливости всего происходящего вокруг и собственной беспомощности повлиять на ситуацию, стыда за состояние страны и ощущение того, что дальше так жить нельзя.

Однако выбирая между участием и неучастием в политической жизни общества, бедные явно предпочитают неучастие. О готовности включиться в какие-либо активные формы политического участия заявляют менее 1% представителей российской бедноты. В целом результаты проведённого исследования дают основания для весьма неутешительного вывода о нарастающем отчуждении нижней части общества от социально-политической жизни страны. Правда, снижение общественно-политической активности характеризует и представителей благополучных слоёв населения. Но бедным присущи более острые негативные оценки положения дел в различных сферах жизни общества. Это относится к оценкам и экономической ситуации, и эффективности функционирования социальной сферы. Наиболее резко негативные оценки бедные дают результатам борьбы власти с бедностью, восстановлению социальной справедливости, состоянию социально-психологического климата в РФ.

Ещё 10 лет назад противоречие между бедными и богатыми по остроте восприятия было вполне сопоставимо с противоречиями между чиновниками и рядовым населением, между олигархами и подавляющим большинством народа. Ныне же оно не только вышло на первый план, но и стало усиливаться, «накладываясь» на крайне остро воспринимаемую проблему социального неравенства и вопиющей социальной несправедливости в современной России.

В любом другом развитом обществе подобный настрой бедноты скорее всего обернулся бы радикализацией её сознания и поведения. Однако при всём существующем ныне недовольстве признаков того, что российские бедные отличаются радикальным, а уж тем более революционным духом, не наблюдается. Больше того, несмотря на довольно негативные оценки бедными отдельных сторон жизни общества, две трети их представителей выражают поддержку действующей власти и на какие-либо активные протестные формы массовых действий не настроены. Но что будет завтра?

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В России

Создано: 27 декабря 2013

Газета «Правда». Что нас всех ожидает в 2014 году

Уползающий год Змеи крепко покусал и нашу экономику, и подавляющее большинство россиян — за исключением, конечно, олигархов всех мастей и рангов и их обслуги.

Начать с того, что в декабре минэкономразвития РФ практически подтвердило ранее опубликованный прогноз Европейского банка реконструкции и развития, который предсказывал России по итогам уходящего года всего лишь 1,3 процента роста ВВП. По мнению главного экономического ведомства нашей страны, рост в 2013 году не превысит 1,4 процента. В обстановке такого застоя — без всяких кавычек! — современным российским руководителям остаётся только мечтать о временах Л.И. Брежнева, когда экономика СССР давала вдвое большие темпы роста. Не при нём был застой, а при вас, господа хорошие!

Говоря о причинах такого снижения темпов роста в современной «демократической» России, британская «Файнэншл таймс» в качестве одной из важнейших называет нехватку инвестиций. А действительно, откуда им взяться, если, по заявлению, сделанному 16 декабря помощником президента Андреем Белоусовым, отток (читай: бегство) капиталов из нашей страны по итогам года составит 55—60 миллиардов долларов, что превышает показатель 2012 года? Вот вам и ожидавшееся «улучшение инвестиционного климата»!

Вообще уползающая зодиакальная Змея оставила много «подарков» в своём ядовитом стиле. К примеру, импорт в уходящем году «заедал» нас буквально на каждом шагу. Впрочем, чему удивляться? По определению директора Института экономики Российской академии наук Руслана Гринберга, «на протяжении последних 20 лет у нас в стране произошла тотальная примитивизация структуры экономики (выделено мной. — О.Ч.)». То, чем так любят хвастаться наши доморощенные либералы («полные прилавки» магазинов, рынков и аптек), в подавляющей массе оказывается складом импортных товаров.

Руководитель Центра исследований постиндустриального общества профессор Владислав Иноземцев в связи с этим напоминает, что, к примеру, наш рынок лекарств и медикаментов заполнен импортом более чем на 75 процентов. Понятно, почему поход в аптеку любого среднего россиянина с каждым разом обходится всё дороже: если импортным товарам просто не с чем конкурировать в связи с отсутствием отечественных аналогов, то они и будут постоянно дорожать.

Обувь, конечно, не лекарство — от неё напрямую жизнь человека может и не зависеть, однако без неё не обойтись. Так вот, от импорта обуви наш потребительский рынок сегодня зависит тоже на 75 процентов. Чулок, носков и швейных изделий собственного производства на рынке ещё меньше — здесь иностранные товары занимают уже 80—85 процентов. А вот совсем, что называется, бьющий наотмашь факт: импортных пылесосов у нас — 95 (!) процентов. Неужели на пресловутое «Сколково» (а по сути — в никуда!) пущено столько миллиардов, что уже не осталось денег на один-два небольших завода — пусть даже в форме совместных предприятий — по производству пылесосов?

Но следующий факт бьёт ещё сильнее, и напрасно «демократы» и антикоммунисты будут пытаться обратить это в новогодний юмор или досрочную первоапрельскую шутку. По свидетельству представителя того же Института экономики РАН профессора Владимира Оболенского, мы стали закупать станки… в КНДР! Да-да, это не опечатка, а экономический факт, и очень серьёзный: не в Южной Корее, которую так любят наши телевизионные дикторы и корреспонденты, а именно в Северной — социалистической, о которой, к сожалению, даже в государственных средствах массовой информации подаётся по большей части односторонняя (если не сказать — тенденциозная) информация. Между тем серьёзную информацию, что называется, прячут в стол. Так, станки, поставлявшиеся в КНДР ещё Советским Союзом в последние годы существования нашей великой державы, не просто успешно работают на корейских заводах. Во-первых, на этих заводах по советским образцам, имеющим естественную особенность со временем устаревать, делают новую аналогичную продукцию. Во-вторых, что ещё важнее, северокорейские инженеры в таких станках какие-то детали модернизируют, и они оказываются вполне конкурентоспособными и годными для современных производств. В том числе и для российских.

Наконец, вот уж что по-настоящему кусало и продолжает кусать подавляющее большинство россиян в год Змеи, так это цены. Причём на товары, жизненно важные именно для большинства населения, а не для горстки избранных. Понятно, отчего дорожали импортные потребительские товары, коль скоро, как мы выяснили, их, вопреки заверениям властей, становится всё больше и больше. Но вот почему так дорожают продукты отечественного — пока ещё! — производства?

Возьмём лишь один в различных вариантах потребляемый практически всеми россиянами продукт — куриные яйца. В целом ряде регионов, включая столицу, оптовые цены на них к концу года выросли в два и более раза по сравнению с летним периодом. Дело дошло до того, что в декабре в двух регионах органы прокуратуры даже возбудили уголовные дела по факту возможного сговора продавцов. Однако, как подчёркивают эксперты, главной причиной взлёта цен является не деятельность группки неизвестных заговорщиков, а повсеместное повышение себестоимости продукта вследствие всё того же пресловутого роста тарифов на энергоносители плюс ещё и на комбикорма. К такому же мнению, кстати, в конце концов пришли и чиновники из Федеральной антимонопольной службы.

Сегодня, под конец года, многие опять мучаются этим «проклятым вопросом»: почему же пресловутый рост тарифов всё продолжается и продолжается и нет ему конца? Ответа на этот вопрос мы так и не услышали даже из уст первых лиц государства — равно как ничего не узнали об их намерениях применить единственно возможное лекарство против этого недуга — меры жёсткого государственного контроля. Значит, не входит это в их планы, значит, «либеральная» зараза по-прежнему правит бал в коридорах власти, и вряд ли стоит надеяться на «добрую Лошадь», которая могла бы унести в новом году хотя бы часть наших проблем.

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: Главные новости

Создано: 27 декабря 2013

О подписке на газету «Правда».

Постановление Президиума ЦК КПРФ

XV съездом КПРФ в Устав партии внесено положение о том, что газета «Правда» является главным официальным печатным органом Центрального Комитета КПРФ. Данный факт должен послужить дополнительным стимулом к росту подписки на газету.

Каждый член партии призван быть пропагандистом и агитатором в своих трудовых коллективах и по месту жительства. Этим определяется необходимость обеспечения массовой подписки на «Правду» среди коммунистов и наших сторонников. В преддверии 100-летнего юбилея «Правды» Президиум ЦК КПРФ поставил перед региональными и местными комитетами партии задачу увеличения числа её подписчиков до 100 тысяч человек. Данная установка сохраняет свою силу и на текущий момент.

Ряд региональных отделений партии стабильно показывают пример в деле популяризации и распространения газеты «Правда». Так, в Иркутской области из 100 членов КПРФ 66 являются подписчиками на её центральный печатный орган. От 30 до 50 подписчиков «Правды» на каждые 100 членов партии приходится в Костромском, Воронежском, Владимирском, Новосибирском, Пензенском, Ульяновском областных, Алтайском краевом и Санкт-Петербургском городском отделениях КПРФ. Достаточно высока плотность подписки среди коммунистов партийных отделений Еврейской автономной области, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов. Вместе с тем целый ряд отделений всё ещё далеки от этих показателей.

Важной составляющей популяризации официального органа ЦК КПРФ является проведение праздников «Правды». Хороший пример работы на этом направлении дают Новосибирское, Иркутское и Ростовское областные отделения.

Считая необходимым усиление работы по распространению газеты «Правда», Президиум Центрального Комитета КПРФ постановляет:

1. Отделу ЦК КПРФ по агитации и пропаганде (М.С. Костриков) обобщить практику Иркутского, Костромского, Воронежского областных и Алтайского краевого комитетов КПРФ по популяризации газеты «Правда» и организации подписки на неё с целью распространения данного опыта. Использовать наработки Новосибирского и Ростовского областных  отделений партии для внедрения практики организации регулярного проведения «Дней «Правды», праздников партийной прессы. Провести в 2014 году общепартийный праздник газеты «Правда».

2. Редакции газеты «Правда» (Б.О. Комоцкий) продолжить постоянную работу по совершенствованию формы и содержания публикуемых материалов, повышать их оперативность, доходчивость и злободневность. Шире использовать возможности редакционного интернет-сайта.

3. Обязать региональные отделения КПРФ в течение первого полугодия 2014 года обеспечить подписку на газету «Правда» на уровне не ниже 30% от численности членов КПРФ каждого отделения. Отделу ЦК по организационно-партийной и кадровой работе (Ю.В. Афонин) осуществлять мониторинг и информировать Секретариат ЦК о результатах данной работы.

4. Рекомендовать комитетам региональных и местных отделений КПРФ шире практиковать установку стендов возле крупных предприятий и в местах постоянного скопления людей для регулярного вывешивания свежих номеров газеты «Правда».

5. Редакции газеты «Правда» (Б.О. Комоцкий) совместно с отделами ЦК КПРФ по организационно-партийной и кадровой работе (Ю.В. Афонин), по агитации и пропаганде (М.С. Костриков) расширить сеть внештатных корреспондентов газеты, усиливать охват ими регионов России. Обеспечить широкое покрытие корреспондентской сетью территории страны. Ответственность за подбор внештатных корреспондентов возложить на первых секретарей региональных комитетов партии.

6. Отделу ЦК КПРФ по агитации и пропаганде (М.С. Костриков) регулярно (не реже одного раза в полугодие) издавать сборники наиболее актуальных и значимых статей, публикуемых в газете «Правда».

7. Контроль за выполнением настоящего Постановления возложить на заместителя Председателя ЦК КПРФ Д.Г. Новикова.

Председатель ЦК КПРФ

Г.А. Зюганов.