Чему учит история с «укрывавшим банду»

управделами Генпрокуратуры

Арест банды, убивавшей водителей на трассе «Дон», стал одним из главных событий последних дней. Но в этой истории произошел неожиданный поворот – выяснилось, что дача, где при задержании был убит глава банды, принадлежит семье управделами Генпрокуратуры. Реакция на эту новость была более чем бурной – и важно понять, как должна вести себя власть в подобных случаях. Сама по себе история с так называемой бандой GTA (названной так в честь компьютерной игры, которой якобы подражали бандиты), убившей 14 человек в Подмосковье, наводит на множество самых разных тем. Тут и необъяснимая жестокость (ведь, как выясняется, убивали лишь для грабежа), и перезревшие и взрывоопасные вопросы миграции и межнациональных отношений (убийцами были гастарбайтеры из Средней Азии), и даже подозрения в новой форме террористической деятельности. Но есть еще одна тема, которая стала в последний день едва ли не главной – связь бандитов и правоохранителей. «Как в принципе должна вести себя власть в ситуациях, когда личная нечистоплотность, преступление или даже просто ошибка чиновника способны нанести ощутимый ущерб доверию народа к власти?» Дача в Удельном, на которой пытались арестовать лидера банды Рустама Усманова, как выяснилось, принадлежит семье управляющего делами Генеральной прокуратуры Алексея Староверова. При задержании Усманов бросил гранату и был уничтожен. Гостевой дом загорелся, а в подсобке потом нашли целый арсенал оружия. Дело в отношении Староверова то ли было возбуждено, то ли нет, но в четверг он дал показания в Следственном комитете в качестве свидетеля. По одним сведениям, он заявил, что сдавал дом, и живший в Удельном арендатор уже и нанял в качестве обслуги Усманова. По другим, Усманов просто жил с одной из женщин, работавших на даче. Староверов при этом заявлял, что дела в отношении него не возбуждали, сведения об оружии переврали, и что после того, что сделала пресса, он вообще не знает, где и кем будет работать: «жизнь человеку сломали, и все». По данным прессы, он ушел на больничный и написал заявление об увольнении по собственному желанию, а официальный представитель Генпрокуратуры в четверг сообщил, что в отношении Староверова идет служебная проверка, на время которой он временно отстранен от занимаемой должности. Понятно, какой шум поднялся в прессе и соцсетях – вот оно, сращивание власти и преступности! Тут же появились самые разнообразные версии: от того, что именно благодаря покровительству Генпрокуратуры бандиты могли так долго оставаться непойманными, до подозрения в том, что Староверов вообще был руководителем банды. Бредовость подобных утверждений понятна – не говоря уже о том, что сам список жертв совершенно произволен, все-таки сейчас не 90-е, и Москва – это не Северный Кавказ (там, в частности в Дагестане, действительно до сих пор есть реальные случаи сращивания высокопоставленных правоохранителей с бандитским подпольем). Скорее всего, управделами просто стал жертвой собственной невнимательности – странной для работника такого уровня, но в принципе вполне возможной. Но это никоим образом не отменяет того, что история со Староверовым становится серьезным имиджевым ударом по Генпрокуратуре, в целом по силовым структурам, да и по всей власти – и именно такие поводы для дискредитации власти и являются бесценным подарком для тех, кто надеется и работает на «свержение режима». Поэтому важно понять – как в принципе должна вести себя власть в подобных ситуациях? Тогда, когда личная нечистоплотность, преступление или даже просто ошибка чиновника способны нанести ощутимый ущерб доверию народа к власти? Да, Староверова достаточно быстро отстранили от должности – но в информационную эпоху даже тех неполных суток, что прошли с момента первых неофициальных сообщений о том, что в деле фигурирует высокопоставленный работник Генпрокуратуры, до заявления ГП о служебной проверке в отношении Староверова, более чем достаточно для нанесения серьезнейшего пропагандистского удара по власти. Дело даже не в том, что опровергать всегда сложнее (осадок останется), а в том, что подобные промедления позволяют утверждать, что «власть хотела отмазать, скрыть, замести следы». И тот факт, что у власти не было таких намерений, а она лишь «тормозит», будет понят лишь теми, кто представляет себе неповоротливость и привычку действовать по принципу «сами во всем разберемся» любой бюрократической машины: то есть самими чиновниками. А подобных случаев немало. И если на региональном уровне в последние годы все стало решаться жестче (благодаря федеральной подчиненности силовиков и их отрыву от местных элит), то в случае с делами федерального масштаба межведомственная борьба и недооценка информационной работы приводит к тому, что власть несет ущерб даже в тех случаях, когда она на самом деле действует совершенно правильно. Пример Анатолия Сердюкова самый яркий из всех – президент снял его с должности после подозрений в коррупции, но бывший министр обороны так и не стал обвиняемым. Похоже, что Сердюкова и в самом деле не за что было привлекать к суду и уж тем более сажать – но расследование в отношении него должно было идти гласно и быстро, и сама власть должна была первой сообщать о том, какие подозрения подтвердились, а какие нет. Вместо этого всю инициативу отдали прессе (а значит, и источникам в разных, в том числе и конкурирующих между собой, силовых структурах) и радикальной оппозиции. В результате важно даже не то, сколько очков заработал на Сердюкове тот же Навальный (все равно все обнулилось после Крыма) – гораздо вреднее для укрепления государства то, сколько потерял на этом президент. Ведь именно на него сваливали ответственность за то, что Сердюков «еще не сидит» – хотя в реальности в этом был «виноват» как сам Сердюков, не натворивший ничего достойного тюремного срока (лишь история со строительством дороги к базе родственника – позднее возместившего ущерб – в принципе тянула на статью УК), так и органы, переоценившие доказательную базу в отношении министра. Еще более странным было и остается то, что происходит вокруг «дела Васильевой» – следствие и суд в отношении которой давно уже пора было закончить. Причем приговор – условный, реальный или даже оправдание – в любом случае нанес бы гораздо меньший ущерб имиджу власти, чем нынешняя тянучка, по ходу которой «узница Молочного переулка» превращается в звезду желтой прессы. А вся антикоррупционная политика власти – реально существующая и проводящаяся все жестче – ставится под сомнение в глазах всего общества. Конечно, власть исходит из того, что в борьбе с коррупцией и в целом в обновлении управленческой «элиты» важна поступательность, а не шумиха – принятие законов, ужесточение правил поведения чиновников, усиление контроля, вливание новой, незараженной крови в номенклатуру. Но все это требует многих лет упорной работы – на протяжении которых нужно не растерять доверие общества, которое во многом базируется на надежде на то, что Путин «прижмет казнокрадов к ногтю». Президент не хочет показательных процессов, надеясь на работу органов и чувство самосохранения напуганной элиты, предпочитая пока что посылать ей недвусмысленные сигналы о настроениях людей (например, зачитывая на прямой линии записки о том, что надо бы, как в Китае, расстрелять несколько сотен казнокрадов). При этом нужно ведь еще и чистить самих чистильщиков. Побочным эффектом неизбежной конкуренции нескольких силовых ведомств, которая по идее должна мешать образованию антикоррупционной монополии, потенциально могущей переродиться в главную «крышу» для коррупционеров или же выйти из-под контроля, превратившись в неуправляемого Молоха, как это было в 1937–1938 годах, является невозможность провести кардинальную чистку хотя бы одного органа, отвечающего за выявление казнокрадов. Между тем в ней нуждаются все силовые структуры – самым ярким доказательством чего стала история с Денисом Сугробовым и офицерами возглавляемого им Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД. Молодой генерал, бывший одним из главных борцов с коррупцией в стране, был снят с должности и теперь обвиняется в превышении полномочий. Несколько его сотрудников арестованы, его зам покончил с собой во время допроса – при этом, похоже, действительно есть основания предполагать, что Сугробов оказался как минимум нечист на руку. И его падение произошло не потому, что он «подставился» в ходе провокаций против ФСБ, организованных его сотрудниками (то есть межведомственной борьбы), а по причине того, что власть не намерена покрывать даже тех, кто сделал так много для раскрытия огромных хищений. В этом власть абсолютно права – но отсутствие внятных объяснений дела Сугробова привело к тому, что сейчас многие из мошенников, дела против которых вел ГУЭБиПК, пытаются добиться закрытия дел и оправдания. То есть, наказывая переродившихся борцов с коррупцией, одновременно рискуют упустить выявленных ими казнокрадов. Если позволить сорваться с крючка таким «крупным рыбам», то это станет ударом по всей антикоррупционной политике Путина.

Самоочищение – важнейшая и актуальнейшая задача власти. Для настоящей национализации «элиты» необходимо не только избавиться от носителей «двойной лояльности» и лишить их возможности вывозить похищенное за рубеж, но и сделать так, чтобы они не могли вкладывать наворованное дома. И чтобы народ видел личную порядочность «руководящих кадров» и их нежелание мириться с теми, кто обкрадывает собственную страну. Проверка деклараций чиновников, их увольнение за ложные сведения, уголовные дела против губернаторов, посадки – всего этого будет мало, если власть не перейдет к наступательной информационной политике на антикоррупционном фронте. Иначе даже ее достижения в деле чистки «элиты» будут обращать в поражения.

Геворг Мирзаян «Expert Online» 16 ноя 2014, 16:55

Несмотря на рекордную даже для Австралии жару, президента России Владимира Путина на саммите G20 обдали холодом. Западные лидеры вели себя недружелюбно, канадский премьер предложил «убраться из Украины», мировые СМИ разнесли новость: российский президент покинет саммит раньше времени. И, наконец, его все-таки «взяли за грудки», но сделал это не премьер-министр Австралии, а симпатичный коала. Владимир Путин, кажется, был совсем не против. То, что президент России Владимир Путин нежеланный гость на саммите, было понятно давно. Премьер-министр Австралии Тони Эбботт хозяйским радушием не отличался. Он предлагал вовсе исключить Россию из числа участников саммита. Когда это сделать не удалось, неоднократно обещал «атаковать» при встрече и даже взять Владимира Путина «за грудки» (премьер применил термин из лексикона австралийского футбола — shirtfront). Такая возможность ему представилась несколько дней назад на саммите АТЭС, проходившем в Пекине. Главной темой беседы двух лидеров ожидаемо стала катастрофа малайзийского «Боинга» на юго-востоке Украины. Однако обошлось даже без жестких высказываний. Вернувшись на родину, Тони Эбботт поделился подробностями: он посоветовал Владимиру Путину не пытаться вернуть былую славу царской империи или СССР, если тот желает сделать Россию более привлекательной. Владимир Путин, конечно, желает, иначе бы не поехал в Австралию. Перед встречей он не отказал себе в удовольствии немного «поиграть мускулами», отправив в Коралловое море корабли BМФ России. Словом, Владимира Путина в Австралии не ждали, но все-таки... очень ждали. Каждый в присутствии СМИ стремился продемонстрировать ему свое критическое отношение. Газета The Courier Mail на первой полосе предлагала Путину извиниться, в аэропорту его встречали второстепенные члены австралийского правительства, а поселили российского президента далеко не в самой лучшей гостинице Брисбена. По словам работников российского посольства, любая их просьба принималась в штыки. Журналисты отмечали, что даже на протокольных мероприятиях Владимиру Путину приходилось нелегко. На камеру с ним практически никто не разговаривал. А на так называемом family photo, совместном фотографировании глав государств, президента России поставили у самого края. Легкую передышку он получил в обществе лидеров стран БРИКС. Там для российского президента все свои: Китай, Индия, ЮАР, Бразилия. Затем прошла двусторонняя встреча с премьер-министром Италии Маттео Ренци, которого тоже можно отнести к «своим». Итальянец пригласил российского лидера снова посетить Милан в мае 2015 года. После этого Путин повидался с участниками профсоюзного саммита «Большой двадцатки» и не преминул заметить: год назад, когда саммит G20 проходил в Санкт-Петербурге, профсоюзам уделили не в пример больше внимания, чем в Австралии, организовав им встречу с руководителями министерств труда и финансов. Что происходило дальше, неизвестно — беседа велась в закрытом режиме. Как, впрочем, и основные заседания саммита. Первоначально на полях G20 у Путина были запланированы лишь встречи с французским президентом Франсуа Олландом и британским премьером Дэвидом Кэмероном. Отметив множество «турбулентных моментов в мировых делах», Путин не стал публично обсуждать с Олландом проблему поставки «Мистралей». Он еще раз выразил глубокие соболезнования в связи с трагической гибелью в авиакатастрофе главы концерна «Тоталь» Кристофа де Маржери. Информации о встрече с британским премьер-министром у журналистов, помимо официальной, не имеется. «Состоялся разговор о фундаментальных причинах нынешнего разлада в отношениях между Россией, США и рядом европейских стран», — сообщила позже пресс-служба Кремля. А пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков добавил: фактически единственной темой беседы была ситуация на Украине. Первую половину дня все держались в рамках приличий. Но скандал все-таки случился. И не во время официальных встреч, а в кулуарах. Канадский премьер Стивен Харпер во время рукопожатия с Владимиром Путиным потребовал от него «убраться из Украины». «Это невозможно сделать, потому что нас там нет», — передал слова Путина Дмитрий Песков. Ажиотаж в СМИ разгорался. Создавалось впечатление, что российскому лидеру устроили обструкцию. Дмитрию Пескову пришлось разъяснять: Путин не сталкивается ни с какой жесткой агрессией, все ведут себя корректно, а Тони Эбботт — гостеприимный хозяин саммита. Тем временем прошла еще одна скандальная новость: Владимир Путин покидает саммит раньше времени. И вновь его пресс-секретарю пришлось опровергать: Путин уедет из Брисбена только тогда, когда программа будет исчерпана. Всеобщую напряженность и нервозность неожиданно сняли коалы. Владимира Путина все-таки «взяли за грудки». The Daily Telegraph опубликовала фото, на котором российский президент и премьер-министр Австралии держат на руках симпатичных зверьков. И, судя по всему, оба получают удовольствие. При этом австралийское издание колко напомнило, что Владимир Путин часто использует диких животных «в целях пропаганды». Непростой рабочий день Путина завершился далеко за полночь, когда из отеля «Хилтон», где он остановился, выехала фрау Меркель. Изначально встреча с канцлером ФРГ в графике не значилась, но оба лидера стараются не упустить возможности поговорить. В этот раз беседа длилась более трех часов. Понятно, что в центре обсуждения была, как всегда, ситуация на Украине и вокруг нее. Тогда же, поздним вечером, состоялся обмен мнениями с главой Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером. В воскресном графике лидеров G20 значатся еще два рабочих заседания. И Владимир Путин не собирается ими пренебрегать. Единственное, от чего он может отказаться, — это совместный завтрак.

Галантный поступок Владимира Путина, укрывшего шалью плечи первой леди КНР Пэн Лиюань на саммите АТЭС, вызвал бурное обсуждение как в китайской блогосфере, так и в западных СМИ. Между тем от глаз американских журналистов не укрылась и странная особенность поведения Барака Обамы: президент США даже во время официальных мероприятий продолжал жевать жвачку. «Лента.ру» предлагает читателям перевод статьи из газеты Washington Post, объясняющей, почему Обама не может отказаться от жевательной резинки и какое влияние эта его привычка может оказывать на внешнеполитический курс Соединенных Штатов. В июне терапевт Барака Обамы завершил третий осмотр верховного главнокомандующего. В отчете врач написал, что президент находится в отличной форме, если не считать одну маленькую проблему — последствий пристрастия к табаку. Впрочем, сообщалось далее в отчете, в настоящее время Обама покончил с вредной привычкой при помощи никотиновой жвачки. Трудно найти более ярого любителя жвачки, чем американский президент. Обама жевал резинку и во время смотра военно-воздушных сил, и в разгар избирательной кампании, и на церемонии, приуроченной к 70-летию начала Второй мировой войны. И даже на саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в Пекине, состоявшемся на этой неделе, к ужасу консерваторов, он не вынимал жвачку изо рта. В то время как Владимир Путин отличился там своей галантностью и пикировками с Тони Эбботтом, Обама запомнился жующим резинку. Такая у него фишка. И, как бы его ни критиковали, Обама от нее не откажется. Помощники Обамы описывают его попытки бросить курить как «борьбу всей жизни». «Я начал курить в подростковом возрасте, — признался Обама в 2009 году. — И знаю, как тяжело отказаться от этой привычки, если вы обзавелись ею давно». В середине 2010 года команда докторов, проводящих осмотр Обамы, рапортовала, что он все еще курит. Тогда капитан ВМС США Джеффри Кульман, врач Белого дома, рекомендовал президенту бороться с привычкой при помощи никотиновой жевательной резинки. Понять президента и посочувствовать ему способен не каждый — и уж точно не французы. «Подумать только! Обама практически непрерывно жевал резинку!» — написал один из пользователей Twitter после церемонии, посвященной годовщине начала Второй мировой войны. «Как непочтительно! — добавил другой. — Обама посмел приветствовать королеву со жвачкой во рту!» Китайцы тоже не были в восторге от ходящих ходуном челюстей американского президента. «Это в духе американцев, но в традиционной китайской культуре такое поведение считается в высшей степени несерьезным!» — процитировал Wall Street Journal одного блогера из КНР. Другой блогер пошел еще дальше: «Неудивительно, что он не получает поддержки». Республиканцы не упустили возможность преподнести такое поведение президента как наглядный пример его безответственности. Чарльз Краутхаммер, обозреватель Fox News, был особенно беспощаден: «Моя мать говорила: "Не жуй жвачку". Вдумайтесь — из всех народов именно китайцы всегда были чрезвычайно чувствительны к ритуалам, этикету, тонкости, уважению дипломатии. Этой традиции более трех тысяч лет! В Китае жевательная резинка — знак непочтительности». Однако истинность этого утверждения вызывает сомнения. Жевательная резинка очень популярна в КНР. Боги экономики благоволили к ней в Поднебесной, и 45 процентов рынка контролирует промышленный гигант Wrigley. В 2005 году газета Asia Times даже опубликовала карикатуру, на которой Мао Цзэдун, надувая огромный пузырь, взлетает над площадью Тяньаньмэнь, покрытой жвачкой. Как сообщает Wall Street Journal, объемы продаж жвачки в Китае продолжают расти невероятными темпами. Выходит, у Китая и Обамы не только общие взгляды на проблему парниковых газов. Встречайте жвачную дипломатию. «С 1999 года Китай — второй по величине рынок Wrigley, впереди только Соединенные Штаты, — сообщает Asia Times. — Известный слоган «Если бы только каждый из миллиарда китайцев купил хотя бы по одной пачке…» — это про Wrigley. На самом деле китайцы покупают больше одной пачки: один китаец в среднем приобретает 10 упаковок жевательной резинки в год». Значит, ежегодно китайцы потребляют до 14 миллиардов пачек жвачки. «В китайской еде так много чеснока, — признался в интервью китаец, купивший контейнер с 40 пачками жевательной резинки. — Приходится освежать дыхание после еды». Хотя у Обамы есть уважительная причина жевать жвачку, многим его поведение все равно кажется странным. Например, главному редактору журнала New Yorker Дэвиду Ремнику, оказавшемуся как-то в президентском самолете: «Весь перелет Обама украдкой жевал никотиновую жвачку. Хотя я и не ханжа, я был шокирован этой привычкой, столь не соответствующей его выверенной речи и умению держать себя на публике».