Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Егор Борисов «засветился» в журнале «VIP-premier»

ИА SakhaLife

В свежем номере международного журнала «VIP-premier» за декабрь 2013 года вышло интервью Президента Республики Саха (Якутия) Егора БОРИСОВА. Журнал «VIP-Premier» позиционируется как независимое иллюстрированное издание о лидерах и для лидеров, рассказывающее о жизни современной России и зарубежья.

Якутия - ресурс России на будущие века

Республика Саха (Якутия) занимает пятую часть России, ее территория сопоставима по размерам с Западной Европой или Индией. Недра этого богатейшего и сурового края изучены от силы лишь на 10 процентов. Хотя запасы полезных ископаемых уже оцениваются в 3,5 триллиона долларов. Сегодня, когда все чаще говорится об исчерпании природных ресурсов, Якутию можно смело назвать кладовой России, ее стратегическим регионом.

– Егор Афанасьевич, кажется несправедливым, что огромный потенциал Республики Саха (Якутия) до сих пор недостаточно востребован. Как вы думаете, почему?

– Запасы полезных ископаемых Якутии еще не в полной мере изучены. С другой стороны, нам надо думать и о будущих поколениях, оставить что-то потомкам. У нас в республике большие запасы нефти, газа, угля, золота, алмазов, олова, сурьмы, редкоземельных металлов… При этом мы не собираемся в прямом смысле держать что-то в закромах. Если полезные ископаемые сегодня востребованы, то надо их осваивать сейчас. По всем прогнозам у нас запасов столько, что хватит на несколько столетий. Поэтому сегодня необходимо расширять географию их поиска, вести освоение территорий. Для этого нужно привлекать науку, но главное – создать нормальную транспортную и энергетическую инфраструктуру, которой пока практически нет, особенно в северной части республики. Хорошо, что сегодня заговорили об освоении континентального арктического шельфа, об Арктике. Это стратегическая задача, которую поставил Президент Российской Федерации. И к ее выполнению мы активно приступили.

– Якутия – ресурс России на будущее?

– Якутия, как и Западная Сибирь и весь Дальний Восток – это ресурс под горизонты XXII, XXIII, XXIV веков. Однако сегодня надо очень разумно и планомерно начинать его осваивать. В республике есть такие природные ископаемые, которые дадут России мощные конкурентные преимущества на мировом рынке. Я говорю о редкоземельных металлах. Когда три-четыре года назад мы ставили вопрос о начале их добычи, то имели в виду планы на 2030-й год. Но конъюнктура рынка быстро меняется, сегодня редкоземельные металлы пользуются высоким спросом. Поэтому мы предлагаем уже со следующего года начать освоение уникального Томторского месторождения ниобия на северо-западе республики. Редкоземельные металлы будут чрезвычайно востребованы с развитием высокотехнологичных производств в таких отраслях, например, как машиностроение и ракетостроение.

– Каковы сегодня самые острые проблемы в республике? – Недостаточно развитая инфраструктура. Потому что без автомобильных и железных дорог, без доступной электроэнергии и качественного коммунального хозяйства невозможно наладить нормальную жизнь людей, невозможно расширять производство. Наличие полноценной инфраструктуры – это еще и необходимое условие для привлечения инвестиций. Бизнес проявляет интерес к перспективным месторождениям, но если туда ни пройти, ни проехать, если там нет электричества, желание заниматься этим у них быстро пропадает.

– Какие действия предпринимает руководство республики, чтобы изменить ситуацию к лучшему? – В 2007 году мы приняли стратегический документ – «Схему комплексного развития производительных сил, транспорта и энергетики Якутии до 2020 года». Он был одобрен Правительством России. Идеи и задачи, в нем заложенные, уже активно воплощаются в жизнь. Согласно этому документу, мы ориентируемся на три основных направления. Прежде всего, мы поддерживаем существующие традиционные отрасли экономики, то есть горнодобывающую промышленность, которая представлена алмазодобывающей, угольной, золоторудной отраслями. Кроме того, у нас уникальное сельское хозяйство. Больше половины поголовья крупного скота Дальнего Востока находится в Якутии, не говоря уже о лошадях, оленях.

Второе направление – то, о чем мы уже говорили: развитие инфраструктуры. Сейчас мы практически завершаем строительство железной дороги до правого берега реки Лены в районе города Якутска. Ее ввод обеспечит кардинальное улучшение системы транспортного обслуживания на всей территории нашего огромного региона и соответственно создаст дополнительные предпосылки для экономического роста. Станет возможным вовлечение в хозяйственный оборот целого ряда сырьевых месторождений (железной руды, урана, апатитов и других). В зону круглогодичного транспортного сообщения будут интегрированы центральные, восточные и западные районы республики с охватом 83% населения. Даже эффективность доставки грузов в арктические районы повысится. Мощный толчок к развитию получат действующие предприятия.

Также за последние несколько лет в Якутии построены сотни километров автомобильных трасс. За счет созданного в республике дорожного фонда мы, наряду с федеральным фондом, поддерживаем дороги муниципального, республиканского и федерального уровня. В среднем в год тратим на это 15-20 миллиардов рублей. Немалые вложения.

Много внимания уделяем энергетике. Строим линии электропередачи, чтобы связать три энергорайона республики – Южную, Центральную и Западную Якутию, объединить их с Дальним Востоком, вывести на Центральную Россию и таким образом подключить к национальной энергетической системе.

Наконец, третье большое направление – это создание новых отраслей, которые закладывают прочный фундамент экономики республики на будущее. Якутия богата углеводородным сырьем. Мы фактически с нуля создали нефтяную промышленность. От локальной газодобычи и распределения переходим сейчас к формированию «большой» газовой промышленности. ОАО «Газпром» начинает работы на крупном Чаяндинском месторождении.

– На кого больше рассчитываете: на государство или на инвесторов? – Государство обязано создать определенные условия. Тем более когда речь идет о севере Дальнего Востока, с его непростыми природными условиями. У государства есть определенные механизмы регулирования, включая налоговые, бюджетные, социальные, которые стимулируют инвестиции. Все эти инструменты должны использоваться.

На мой взгляд, основные меры поддержки пока больше ориентированы на крупный бизнес и производственные проекты. То есть рассчитаны на мультипликативный эффект. Но реальные стимулы для жителей Дальнего Востока нужны уже сейчас. Поэтому я считаю, что необходимы решения, дающие преференции непосредственно гражданам, подобные введению льгот на авиаперевозки.

Это позволит дальневосточникам чувствовать себя более уверенно и комфортно. Ведь человеческий капитал являет собой фундамент любого развития. Также мы уже давно предлагаем в целях финансового самообеспечения субъектов Дальнего Востока создать целевые региональные инвестиционные фонды, пополняемые путем разовых платежей за право пользования недрами.

– В прошлом году было создано Министерство по развитию Дальнего Востока. Считаете ли вы сам факт образования нового ведомства оправданным?

– Создание такого органа – это сигнал, показывающий, какое значение придают президент и правительство страны Дальнему Востоку. Идея сконцентрировать все силы и средства для развития региона в одних руках – правильная. Но очень много зависит от выработки конкретных механизмов, а здесь полной ясности мы пока не видим.

Сейчас обсуждается возможность принятия специального закона «О развитии Дальнего Востока», который охватывал бы все жизненно важные вопросы, учитывал наши климатические и территориальные особенности, определял набор различных льгот, включая налоговые, и таким образом реально стимулировал развитие региона. Если мы хотим, чтобы Дальний Восток имел особый статус в рамках задач и приоритетов развития Российского государства, с ориентиром на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, регулирующие механизмы должны быть сконцентрированы в одном законе и обеспечивать комплексный подход. Мы поддержим принятие такого документа.

Но в Республике Саха (Якутия) мы и сами знаем, чем должны заниматься. Я уже сказал, что у нас есть утвержденная Схема развития до 2020 года, которою мы по мере возможностей реализуем. Кроме того, принято 35 региональных программ. Наша республика – один из немногих субъектов Российской Федерации, который еще с начала 2000-х годов применяет методы программного управления экономикой. Уже два года мы реализуем принципы программно-целевого формирования бюджета. Тем самым обеспечиваем прозрачность и обязательность его выполнения.

– На московской бирже в этом году реализовано 16% акций АК «АЛРОСА», в том числе 7% федеральной части и 7% принадлежавших Республике Саха (Якутия). Ваша твердая позиция как главы республики помогла сохранить контроль над предприятием, в то время как федеральная сторона была готова к полной приватизации. Насколько обоснована приватизация «АЛРОСА»?

– Я не считаю это своей заслугой, потому что победил здравый смысл и ответственное отношение к стратегическому предприятию. Мне понятна позиция правительства Российской Федерации, которое выполняет программу приватизации, стремится к повышению эффективности работы компаний с госучастием. Ибо считается, что частная собственность более эффективна, чем государственная.

И это в целом справедливо. Но здесь особый случай. Дело в том, что «АЛРОСА», благодаря поддержке Правительства России, сумела устоять в условиях финансово-экономического кризиса 2008–2009 годов и получила определенные заделы для развития.

Сегодня компания является самой крупной в мире в данном секторе, устойчиво работает и привлекательна для инвестиций. Мы обязаны все эти моменты учитывать. Кроме того, «АЛРОСА» для Якутии – бюджетообразующее предприятие, компания публичная, социально ответственная. Люди, живущие в Якутии, свои перспективы всегда связывали с развитием «АЛРОСА» и потому крайне болезненно относятся к любым действиям в отношении нее. Когда в прошлом году правительство России решило продать свой пакет акций, который составляет 51%, в республике это решение не поддержали. По этому поводу были спекуляции, что, мол, Якутия пытается диктовать свою волю федеральному центру. Но это не так. Мы провели долгую кропотливую работу, пытаясь убедить руководство страны, что решение о полной приватизации АК «АЛРОСА» не совсем правильное. Добивались подписания акционерного соглашения с Правительством Российской Федерации о сохранении компании в государственной собственности.

Разговаривали с Дмитрием Анатольевичем МЕДВЕДЕВЫМ, с министерствами и в конце концов нашли понимание. Наша позиция получила поддержку президента России Владимира Владимировича ПУТИНА, за что мы ему благодарны. Руководство компании тоже встало на нашу сторону. Сейчас мне лично понятно, что за решением о полной приватизации стояли узкие интересы определенных лиц, желавших заполучить в собственность успешную компанию…

В итоге было принято иное решение, суть которого вы изложили в своем вопросе. Самое интересное: мы договорились, что сделка состоится не на Лондонской бирже, не в Нью-Йорке, Гонконге или где-то еще, а на территории России.

– Что это дало? – IPO компании «АЛРОСА» стало крупнейшим за всю историю российского рынка на Московской бирже, что позволило существенно укрепить позиции России в целом как одного из крупных международных финансовых центров.

– А какие выгоды получила республика? Куда вы планируете направить вырученные средства? – Во-первых, выход на рынок сделает работу «АЛРОСА» еще более прозрачной, а это немаловажный фактор для всех жителей Якутии. Хотя и до этого она была публичной, открытой компанией. Кроме того, в ходе торгов мы определили, сколько стоит «АЛРОСА». Стало понятно, насколько успешен и профессионален менеджмент компании, который выводил ее на IPO. Ну и, разумеется, республика получила определенные деньги для реализации своих программ развития. Вырученные средства будут направлены главным образом на снос и расселение аварийного жилья, газификацию республики, строительство коммунальной и энергетической инфраструктуры.

– Якутия известна не только алмазами, но и золотыми месторождениями. Как у вас строятся отношения с золотопромышленниками, принимают ли они участие в решении социальных задач? – Вопрос надо несколько расширить, потому что мы выстраиваем отношения со всеми, кто работает в Якутии, включая нефтедобывающие, алмазодобывающие и другие предприятия. И во всех случаях мы исходим из того, что бизнес, особенно крупный, должен нести определенную социальную ответственность. С каждым крупным предприятием заключается соглашение, будь то «АЛРОСА», «Сургутнефтегаз», «Газпром», «Полюс Золото», группа компаний «Янтарь» или другие. Им предоставляются налоговые льготы, иногда мы идем и на другие уступки, а они берут на себя обязательства социального характера. Помогают нам строить новые социальные объекты – школы, детские сады, стадионы… Безусловно, не все наши партнеры проявляют социальную ответственность безупречно. Но с большинством из них мы находим общий язык на взаимовыгодных условиях.

– В Якутии есть уникальная программа привлечения молодых кадров – «Молодежь и промышленность». Как она действует? – Правительство Якутии заинтересовано, чтобы местные кадры были привлечены в промышленность. С другой стороны, сами компании, которые начинают осваивать территорию Якутии, всегда испытывали сложности со специалистами. Поэтому здесь обе стороны заинтересованы. Остается лишь совместить эти интересы. У нас в республике даже есть специальный орган власти – Министерство профессионального образования, подготовки и расстановки кадров. Такой структуры, насколько мне известно, нет больше нигде в России. Оплачиваем ребятам учебу в федеральных университетах, стимулируем крупный бизнес заниматься тем же самым. И большую часть молодых специалистов, даже тех, кто получает высшее образование самостоятельно, после окончания учебы стараемся трудоустраивать. Работаем индивидуально с каждым предприятием, с каждой компанией.

– Наверняка приходится уделять большое внимание регулированию миграционных потоков, потому что в республику многие приезжают на заработки, на сезонные работы. И из Якутии, видимо, немало людей уезжают, как у вас говорят, на «материк»?

– Я не соглашусь, что из Якутии многие уезжают. Так было только в 1990-е годы. Потому что тогдашний премьер-министр Егор ГАЙДАР в 1992 году приехал к нам и сказал: «Незачем на севере держать убыточные предприятия». Он же экономист, должен был понимать, что те же самые золоторудные компании – это градо- и поселкообразующие предприятия. В результате начались массовые банкротства, десятки и сотни тысяч человек оказались без дела. В то время, например, на севере работали преимущественно русские и украинцы. Украина объявила суверенитет и заявила: «Все, кто проживает на территории Украины, получат гражданство». Тогда многие якутские украинцы вернулись на историческую родину. Около ста с лишним тысяч человек, в основном славянского происхождения, в начале 1990-х уехали из республики. Но к концу этого десятилетия миграционная ситуация у нас уже стабилизировалась. Сегодня республика является единственным регионом на Дальнем Востоке, где наблюдается естественный прирост населения. К 100-летию государственности Республики Саха (Якутия), которое будет отмечаться в 2022 году, мы планируем достигнуть отметки в 1 миллион человек (сейчас население в регионе составляет порядка 960 тысяч).

– То есть оттока квалифицированных специалистов из Якутии нет? – Нет. Хотя миграционные проблемы имеются, как и в целом по России. Мы это хорошо понимаем. Желающих приехать к нам для трудоустройства достаточно много, потому что в республике есть стабильность. Остановить приток мигрантов в соответствии с действующим законодательством очень сложно. Мы на этот счет не раз обращались в федеральное правительство. Приезжают в основном простые люди из Средней Азии, у которых одна проблема – заработать. Они не понимают, куда попали, в какую среду, какие здесь традиции, культура, языки. Конечно, периодически это приводит к тому, что они начинают конфликтовать с законом, с местным населением. Как правило, на бытовой почве. Кроме того, мигранты порой импортируют нам свои внутренние межнациональные проблемы. Например, гости из Узбекистана и Кыргызстана, имеющие противоречия в Ошской области, иногда начинают выяснять отношения и в Якутии. Это все отражается на жизни республики, и народ, конечно, реагирует. Но подобное происходит везде, не только у нас.

Исходя из этого, управление миграционными процессами в России требует дальнейшего совершенствования. Вместе с тем нужно по-настоящему ужесточить ответственность работодателей за наем незаконных мигрантов. В идеале иностранная рабочая сила должна привлекаться только на дефицитные специальности, при этом следует уделять максимум внимания социальной и культурной адаптации и интеграции мигрантов.

– А китайцы у вас есть? – Их очень мало. Китайские мигранты заполонили Якутию в 1990-е годы, тогда мы большую часть депортировали, поскольку в основном они находились в России незаконно.

– О личном можно спросить? Хотя на персональном сайте вы говорите, что не любите о себе, о своей семье рассказывать… – Не люблю.

– Но все-таки, помимо работы, что еще есть в вашей жизни? – Кроме работы – только работа.

– А в чем секрет вашей трудоспособности? – Секрет в том, что привык так работать с тех пор, как стал молодым руководителем, в 25-летнем возрасте. Обычно отвечаю журналистам, что мое хобби – это моя работа.

– То есть не охота, не рыбалка, а именно работа? – Охота и рыбалка, когда удается для этого выкроить время, тоже неплохо, но очень редко такое бывает.

– Тогда традиционный вопрос нашего журнала. Какими качествами должен обладать лидер? – Самое главное – это чувство ответственности. В любых делах, больших или малых. Лидер обязан постоянно самосовершенствоваться, учиться, творить.

– Как руководитель крупнейшего региона России скажите: лидерами рождаются? – Лидерами становятся, потому что любой талант можно угробить, а можно развить… Я в молодости ничем особым не выделялся…

– Вы, я знаю, даже руководителем не хотели быть. – Да, не собирался быть руководителем. У меня в команде очень много молодых ребят. Всегда говорю им: «Не ставьте карьерные цели – испортитесь. Просто работайте». Кто работает, того замечают, потому что всякому руководителю, всякой команде нужен работающий человек. Работайте, работайте и еще раз работайте. Заметят. Я этому следовал всю жизнь. Вырос я в простой деревенской семье, отец рано умер, мать восьмерых детей одна воспитывала.

– Вы старший? – Я самый старший, поэтому приходилось пахать. И меня замечали. Рабочим был, сказали: «Иди, учись, не надо тебе здесь всю жизнь рабочим оставаться». Поехал учиться. Вернулся – цех возглавил, потом стал руководителем предприятия. У меня не было ни свата, ни брата. Но продвигали же. Потому что просто пахал. Это первое. Второе: лидер должен уметь правильно ставить задачи. Это половина успеха.

– Наверное, у вас есть свои управленческие секреты... – Не боюсь общаться с народом. Иногда бывает, чиновники то ли стесняются, то ли боятся говорить с людьми на простом человеческом языке. А напрасно. Народ мудрый, он все понимает правильно. Только ему объяснять нужно правдиво и доступно. За год я объезжаю большую часть республики, в некоторых районах бываю по несколько раз и везде провожу встречи с местным населением в формате прямого диалога. При этом местным чиновникам в этих встречах участвовать запрещаю – чтобы не смущали народ. По три-четыре часа мы общаемся, люди задают вопросы, я даю честные ответы. Если нет сейчас возможности в каком-то селе построить, например, школу, то так и отвечаю: пока такой возможности нет, потерпите. Если вижу, что человек поднимает проблему и нужно вмешаться, – вмешиваюсь. Или мы вместе думаем, как выйти из той или иной ситуации. Это эффективный стиль работы, хотя и трудоемкий.

– Вы это делаете с самого начала своего президентства? – Еще во время работы председателем правительства так делал. Считаю, что роль гражданского общества сейчас очень высока, поэтому стараюсь на любом уровне пробуждать народ, вовлекать его в управление, в решение наших общих задач. За годы советской власти люди, к великому сожалению, разучились брать на себя ответственность. Но Советский Союз прекратил свое существование двадцать с лишним лет назад, а менталитет людей меняется чересчур медленно. Многие до сих пор уверены, что за все отвечает только власть. Между тем мы давно живем в условиях рыночной экономики, где на первый план выходят инициатива, самостоятельность и ответственность самих граждан. Прежде всего за свое здоровье, за свое образование, за свою семью. А дальше – за чистоту и порядок в домах, за грамотное и честное исполнение своих обязанностей на работе… По-моему, пока люди сами не возьмут судьбу в свои руки, никакое государство не обеспечит им хорошую жизнь.

В прошлом году в замерзающем Тикси было то же самое. Я приехал, поговорил с народом. Создали общественный совет, начали контролировать с низов восстановление теплоснабжения. Женщины мужиков с диванов подняли. В результате за короткое время при поддержке властей все было восстановлено. Прислали мне телеграмму с благодарностью, что помог, дал идеи, как организовать работу и контроль. А я в ответ порекомендовал не останавливаться на достигнутом. Используя общественный совет, продолжать работать, укреплять правопорядок, вести воспитательную работу с молодежью, налаживать жизнь. Этот опыт я распространяю по всей республике, рассказываю о нем коллегам в других регионах. Потому что уверен: без вовлечения общества в совместную работу большие задачи нам не решить.

– Как реагируют руководители других регионов? – Они спрашивают: «У тебя самоуправление работает?». Я говорю: «У меня работает». Объясняю, что если только сверху давать команды, что делать, а что не делать, активности не будет. Надо научить народ самоорганизовываться.

– А вы с Владимиром Владимировичем тему самоуправления и гражданского общества не обсуждали? – Нет, не обсуждал. Правда, некоторым коллегам в Кремле рассказывал о нашем опыте.

– И как там реагируют? – Говорят: «Очень хорошо, мы тоже будем с народом встречаться».

– А как к этому относятся ваши подчиненные? – Я открыто заявил, что мой главный противник – это бюрократия, моя собственная бюрократия. Но при этом без чиновника невозможно организовать никакое дело.

– Что ответили на это чиновники? – А что они могут ответить? Пытаюсь убеждать их, что необходим диалог власти с народом. Ежегодно в январе у нас перед народом отчитываются муниципальные чиновники, а в феврале – члены правительства республики. Отчет идет во всех 600 населенных пунктах республики. Один зампред – в один район, другой – в другой. Министры тоже разъезжаются докладывать людям, что сделано. Наша задача – переломить сознание общества, научить его надеяться не только на власть. Когда каждый человек в стране поймет, что он должен сам трудиться, отвечать за свои поступки, не брать взяток, только тогда мы в стране что-то изменим. И я вижу, что люди это начинают понимать, есть стремление к сотрудничеству, доверие. А это самый ценный ресурс.

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Анатолию Сердюкову грозит второе уголовное дело

Экс-министр обороны Анатолий Сердюков может стать фигурантом большого дела о продаже в нескольких областях земельных участков, которые принадлежали не военному ведомству, а Рослесхозу.

Как установили военные прокуроры, проверки которых легли в основу дела, Сердюков вообще не имел права разрешать продажу лесных участков военных полигонов в Ленинградской и Московской областях под коттеджную застройку. «Совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий», — говорится в актах проверки про поступок экс-министра.

Кроме того, с разрешения Сердюкова коммерсантам участка в 11 тыс. кв. м береговой полосы фарватера реки Большая Нева, приватизация которого в соответствии с Земельным кодексом РФ и ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» категорически запрещена.

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Азиатский антициклон несёт в Якутию сильные морозы

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В Якутии

Создано: 27 декабря 2013

Никита Михалков предложил Егору Борисову снять истерн о Якутии

24 декабря в постоянном представительстве РС(Я) в городе Москве Егор Борисов принял выдающегося отечественного кинорежиссера, актера и сценариста, председателя союза кинематографистов России, заслуженного артиста РСФСР Никиту Михалкова.

Подробности

Автор: Пресс-служба Якутского рескома КПРФ

Категория: В России

Создано: 27 декабря 2013

Газета «Правда». Бедность и неравенство в современной России

Самым крупным исследованием заканчивающегося года, которое осуществил Институт социологии Российской академии наук (ИС РАН) совместно с представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации, стала фундаментальная работа «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя».

Пожалуй, её можно поставить в один ряд с такими получившими широкую известность не только в нашей стране, но и за рубежом исследованиями этого академического коллектива, как «Двадцать лет реформ глазами россиян» (2011 год) и «О чём мечтают россияне» (2012 год). Конечно, каждая из этих работ несёт на себе печать компромисса между стремлением их авторов к научной добросовестности (это в основном обеспечивает доверие к приводимому социологами эмпирическому материалу) и либерально-буржуазным толкованием полученных данных. Однако, несмотря на позитивистскую методологию и склонность к либерализму, перед читателем развёртывается широкая картина современной поляризации российского общества.

В работе «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя» эта острая проблема стала основной темой исследования. С одной стороны, его авторы стремятся максимально сгладить углы капиталистической реставрации, возродившей характерное для дооктябрьской (царской) эпохи «социальное дно». С другой — социологи РАН аргументированно доказывают, что официальный показатель бедности, определяемый только на основе устанавливаемого правительством весьма произвольно прожиточного (физиологического) минимума, является фактически инструментом «лакировщиков», искажает истинное положение в стране. Учёные обосновывают существование бедности в зависимости от гнёта лишений, который не позволяет значительной части россиян «жить, как все». В результате исследователи пришли к выводу, что в бедности в нынешней капиталистической Российской Федерации живут не около 9% населения, как утверждает Росстат, а почти 30% россиян.

Исследование было проведено рабочей группой ИС РАН в составе: академик РАН М.К. Горшков, доктор социологических наук, профессор Н.Е. Тихонова (руководители исследования), социологи Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, Е.И. Пахомова, В.В. Петухов, И.О. Тюрина, Н.Н. Седова. Научный консультант — руководитель представительства Фонда имени Ф. Эберта в РФ доктор Р. Трауб-Мерц, научный редактор Н.Н. Никс.

Сегодня «Правда» предлагает своим читателям заключительный раздел аналитического доклада социологов ИС РАН, посвящённого бедности и неравенству. Журналистами осуществлена только стилистическая правка текста и произведены небольшие сокращения.

Истоки нынешнего неравенства

В современной России сами бедные называют три главные причины собственной бедности: длительная безработица, недостаточность государственных пособий по социальному обеспечению и семейные несчастья. В то же время в общественном мнении бедность чаще стала ассоциироваться с пьянством, наркоманией и другими асоциальными формами поведения. Ещё 10 лет назад 70% населения относились к бедным слоям с сочувствием, жалостью, а некоторые — даже с уважением. Однако за прошедшие годы более чем в полтора раза сократилось число относящихся к бедным сочувственно, зато втрое выросла доля тех, кто стал относиться к ним безразлично. В то же время россияне в большинстве своём признают, что к бедности в современном российском обществе могут привести и не зависящие от людей обстоятельства — болезнь, смерть кормильца и т.д., — которые в условиях недостаточности государственной поддержки зачастую играют роковую роль.

В результате такого видения причин бедности исчезает чётко выраженное отношение к бедным как к единой социальной группе, происходит, по сути, «дробление» проблемы на её отдельные проявления. В условиях сокращения общей численности бедных в последние годы и уменьшения доли россиян, имеющих бедных в своём ближайшем окружении, проблема бедности сдвигается на периферию сознания наших сограждан. В таких условиях курс на усиление адресности социальной помощи, при котором главным критерием выступает степень нуждаемости вне зависимости от реальных её причин и индивидуального поведения, приходит в противоречие с жизненным опытом рядовых граждан страны, их мировидением и представлением о том, какими должны быть приоритеты государственной поддержки населения. Тем самым вопросы «Кто именно нуждается?» и «По каким причинам?» приобретают особый смысл в определении эффективной модели социальной политики по отношению к бедным слоям населения.

У россиян существуют чёткие представления как о «черте бедности», т.е. о том уровне доходов, который обеспечивает прожиточный минимум, так и о конкретных признаках бедности. Если говорить о среднедушевых ежемесячных доходах, то в среднем по России «черта бедности» составляет нынче, по мнению населения, около 9000 рублей. Это — порядка 60% от средних доходов основной массы россиян (без учёта наиболее обеспеченных 5%, практически не попадающих в выборки массовых опросов). Установленная официально в России «черта бедности» (прожиточный минимум) ниже массовых представлений о ней примерно в 1,3 раза. К тому же такой разрыв существенно отличается по регионам и типам поселений, отражая разницу стоимости жизни в них.

Примечательно, что малоимущие россияне стараются в последнее десятилетие скорее приукрасить своё положение, чем преувеличить собственную бедность. Это принципиально отличает нынешнюю ситуацию от 1990-х годов, когда бедность, обусловленная в основном структурной перестройкой экономики, была распространена очень широко. К бедным тогда обычно относились как к жертвам ошибочной государственной политики. Сегодняшний отказ многих бедных признавать себя таковыми является своего рода асимметричным ответом на складывающийся в обществе образ бедных. В итоге многие реально бедные люди не готовы принять на себя подобную социальную роль, даже если при этом они теряют право на разного рода льготы и выплаты, им полагающиеся.

Под прессом лишений

В массовом сознании россиян есть устойчивое представление о том, что именно выступает признаками бедно живущего человека. Это прежде всего плохое питание, недоступность приобретения новой одежды и обуви, плохие жилищные условия, недоступность качественной медицинской помощи, отсутствие возможностей получить хорошее образование, удовлетворить первоочередные нужды без долгов, провести своё свободное время так, как хочется, а для детей — добиться того же, что имеется у большинства их сверстников.

Подобные представления в сущности означают, что такой человек живёт в условиях разного рода лишений. Особо важно отметить, что ситуация практически не изменилась за последние 10 лет. Это позволяет использовать для оценки бедности в России широко распространённый в мире подход, основанный на выделении бедных по критерию не только душевого дохода, но и испытываемых ими лишений. Применение такого принципа определения бедности даёт основание утверждать, что численность бедного населения «по лишениям» составляет в России около 25% сограждан. Это намного меньше, чем в 2008-м и даже в 2003 году. В то же время доля и численность бедных «по лишениям» многократно превышает численность и долю бедных «по доходу», хотя официально принятая в РФ методика учитывает только бедных «по доходу».

Российская бедность очень многолика, неоднородна и… чувствительна к инструментам её измерения. Однако у неё есть своё «ядро» — представители хронической бедности. Доля их достаточно велика — не менее 4% населения.

В целом при использовании социологических методов измерения российской бедности есть возможность на основе её количественных характеристик выделить следующие группы бедного населения:

— 9% бедных «по доходу». Это те, чей среднедушевой доход в домохозяйстве ниже официально установленного прожиточного минимума в данном регионе (по официальным данным Росстата, на конец 2012 года таковых было 8,8%);

— 25% бедных «по лишениям». К ним отнесены не только те россияне, у которых среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, но и те, у которых среднедушевой доход может быть и равен ему, и даже несколько превышать его, но они испытывают нужду в удовлетворении таких базовых потребностей, как питание, жилищные условия, приобретение одежды и обуви, получение качественной медицинской помощи и т.п.;

— 4% хронически бедных. Это те, кто находится в состоянии бедности более пяти лет; группа характеризуется глубокой и застойной бедностью, что качественно отличается от других видов бедности.

Общее число бедных в стране нынче составляло около 30% населения. Тому, что эта цифра меньше суммы слагаемых по выделенным группам бедных, удивляться не стоит. Сегодня положение дел таково, что в каждую из групп бедных входит то или иное число представителей российской бедноты из других групп. Для дальнейшего осуществления в стране эффективной социальной политики следует учитывать, что реально в РФ бедных не 9%, а около 30%.

Анализ доходов и уровня жизни представителей различных групп бедных убеждает, что все они находятся в достаточно близком, а порой и вовсе схожем положении. Из данных исследования вытекает и другой, на первый взгляд парадоксальный вывод: бедные «по доходам» далеко не всегда оказываются самой неблагополучной частью российского общества. Это означает, что бедность в её социологической (заметим, наиболее близкой к реальной жизни) трактовке распространена в российском обществе гораздо шире, чем принято думать. Иначе говоря, в Российской Федерации людей, которые не имеют возможности поддерживать образ жизни, считающийся в определённом сообществе обычным («жить, как все»), значительно больше тех, кого официальная статистика относит к разряду бедных.

Однако в своих расчётах прожиточного минимума Росстат продолжает не учитывать ряд существенных обстоятельств — от разницы в стоимости жизни в различных населённых пунктах до особенностей потребительского поведения разных возрастных групп населения. Кроме того, оценивать уровень жизни только на основании текущих доходов вообще неправильно. Дело в том, что на реальном уровне жизни бедных заметно сказывается также накопленный ранее объём имущества, те ресурсы, которые они могут привлечь через разные формы кредитов или, скажем, псевдокредитов (того, что фактически маскирует простую помощь со стороны окружающих и часто стоит за понятием «мелкие долги»). Кроме того, нельзя забывать о санкциях, которые следуют (или не следуют) за невозврат кредитов. И уж тем более нельзя не учитывать особенности здоровья членов домохозяйств, а также различающийся в разных регионах и даже отдельных управляющих компаниях размер платы за услуги ЖКХ и т.д.

Зарабатывают на…

В современной России широко распространена бедность работающих. Иначе говоря, в наши дни наличие работы не гарантирует россиянам защиту от бедности. Не случайно собственные доходы работающих российских бедных существенно отстают от доходов работающих небедных. Они у пятой части работающих российских бедняков даже не превышают 7 тысяч рублей. Эти люди неизбежно будут находиться в группе бедного населения, если им не помогут другие члены семьи. Оплата их труда такова, что они обречены на абсолютную бедность, официальным денежным критерием которой выступает прожиточный минимум.

Вероятно, не стоит удивляться, что текущее состояние и динамика безработицы, вновь, как в 1990-е годы, ширящаяся несвоевременная выплата заработной платы, низкая возможность устроиться на хорошую работу и самореализоваться в профессиональной сфере и т.п. оцениваются бедными гораздо пессимистичнее, чем остальной частью работающего населения РФ.

Модели занятости бедных россиян в значительной степени олицетворяют собой положение на классическом вторичном рынке труда, которому присущ низкий уровень социальной защищённости работников и где широко распространена теневая занятость. Специфика положения бедных в системе производственных отношений проявляется также в том, что куда большая по сравнению с небедными доля их трудится на приватизированных и вновь созданных частных предприятиях. При этом в отличие от Запада, где большинство бедных сконцентрировано в крупных городах, российская работающая бедность преимущественно концентрируется в сёлах и в малых городских населённых пунктах, отличающихся узким и депрессивным рынком труда.

В пореформенной России возможность иметь интересную работу доступна далеко не всем. Одним из факторов, лишающих человека возможности её иметь, оказывается бедность. Так, лишь 16% наших сограждан считают, что нет связи между бедностью занятого населения нынешней РФ и высокой долей среди бедняков тех, кто занят неквалифицированным и низкоквалифицированным трудом, для которого характерен рутинный, малосодержательный характер деятельности. Удел бедных в современной России: постоянная «борьба за выживание», вынуждающая их куда чаще обращать внимание на размер оплаты труда, чем на его содержание.

Насущной проблемой современной России является неравенство в доступе к хорошим рабочим местам. Болезненное отношение к этой особенности пореформенного российского общества в целом отмечают около трети наших сограждан. И это независимо от того, к какой группе — бедных либо небедных — они принадлежат. Оценивая остроту сложившегося положения для себя лично, бедные на 10% чаще указывают на этот факт, чем небедные.

Незавидное положение на рынке труда, помноженное на очевидную ограниченность возможностей в сфере профессионально-трудовой деятельности, серьёзно влияет на характер страхов и опасений, испытываемых бедными россиянами. Сегодня, как и 10 лет назад, численность работающих бедных, испытывающих страх перед будущим у себя на работе, обычно оказывается больше аналогичной доли среди занятых небедных. Похожая картина наблюдается и в том случае, когда речь заходит об опасениях, связанных с угрозой безработицы. Эскалации страхов способствует и дефицит располагаемого россиянами (бедными в особенности) социального капитала, который они могли бы использовать для решения возникающих проблем в сфере занятости.

Конечно, на пассивности бедных в их стремлении наращивать свой человеческий капитал (если 15% небедных сумели за последние три года повысить уровень своего образования и/или квалификацию, то среди бедных только 5%) сказываются их худшие возможности, что связано с их сегодняшним объективным социальным статусом.

Так, например, в группе бедных «по доходам» доля оценивающих свои возможности на «хорошо» в четыре раза меньше доли таковых среди небедных россиян. При обращении к тем, кто оценивает их как «плохие», наблюдается прямо противоположная картина. Неудивительно, что опасения, связанные с невозможностью получить самим или дать детям желаемое образование, испытываются бедными чаще, чем небедными россиянами. Как следствие, каждый шестой среди бедных убеждён, что причиной его плачевного положения является низкий уровень образования и квалификации.

Когда богатые становятся всё богаче

Реальный уровень жизни бедных, несмотря на формальный рост в последнее десятилетие их доходов, понизился. При этом (ещё один парадокс) обеспеченность их домашним имуществом выросла. Отчётливо выраженное стремление жить хотя бы «как все» и неготовность принять на себя роль «живущего за чертой бедности» всё больше подталкивают бедное население страны к демонстративному потреблению. В российских условиях оно выражается прежде всего в активной покупке товаров длительного пользования. Ради покупки этих формальных и вошедших в моду знаков престижа и благополучия многие бедные отвлекают деньги от других статей семейных расходов, включая питание, и залезают в долги. В итоге кредитная нагрузка на бедные домохозяйства, в том числе и за счёт дорогостоящих банковских кредитов, чрезвычайно велика. Распространённость разного рода задолженностей (особенно кредитов банкам) в среде бедных за последние годы выросла многократно, что позволяет прогнозировать неизбежность дальнейшего ухудшения их положения.

Причины ухудшения положения бедных связаны не только с ростом долговой нагрузки из-за покупки товаров длительного пользования. Учитывая характер этих товаров, следует отметить, что такая модель потребительского поведения присуща прежде всего для молодёжи, но её последствия отражаются на домохозяйствах в целом. Другая проблема у домохозяйств, включающих людей старше 50 лет и/или хронически больных людей. Здесь большую роль в ухудшении их положения играют вынужденные расходы на медицинские цели. Но несмотря на то, что средства «на здоровье» (при крайней необходимости) расходуются в первую очередь, бедные всё равно не могут получить полный объём необходимой медицинской помощи. Причём ситуация в этой сфере для них продолжает ухудшаться.

Обеспеченность бедных ресурсами в последнее десятилетие заметно уменьшилась. Это касается не только их финансов, но и находящейся у них в собственности недвижимости и их человеческого капитала. При этом, судя по величине различий в инвестировании в человеческий капитал своих детей бедными и небедными россиянами, уже в ближайшие годы можно ожидать дальнейшего углубления неравенства и консервации бедности, а также передачи её «по наследству». Это неизбежно будет способствовать падению качества человеческого потенциала страны и росту социальной напряжённости.

В целом россияне дают достаточно сдержанные оценки возможности в ближайшее время улучшить материальное положение своей семьи. На общем пессимистическом фоне выделяются ещё более скептические оценки представителей бедных, особенно — бедных «по лишениям». В значительной степени это связано с нарастанием ощущения безысходности, невозможности улучшить своё положение за счёт собственной активности, так как опыт мобилизации собственных возможностей бедных на микроуровне не привёл в последние годы к сколько-нибудь заметному улучшению их материального положения. Поэтому сокращается доля тех, кто прибегает к каким-либо конкретным действиям для улучшения своего материального положения. Прежде всего это касается использования компонентов «трудовой стратегии».

Ещё реже респонденты прибегают к более широкому использованию ресурсов домохозяйства, в первую очередь — к выращиванию картофеля, овощей и других продуктов питания. В ходе исследования не удалось обнаружить сколько-нибудь значимых различий в активности в этой сфере между бедными и небедными. Это позволяет говорить о существовании сегодня в российском обществе системных ограничений и барьеров, которые не позволяют формировать эффективные стратегии выхода из зоны бедности и поддержания приемлемого для себя уровня жизни. Это вызывает особую тревогу в условиях углубления социального расслоения небедных россиян. Дело в том, что в их составе растут численность и доля социально уязвимых групп, которые по своему положению и особенностям социально-экономического поведения приближаются к ситуации бедности.

На росте пессимизма как бедных, так и небедных россиян сказалось сокращение ресурса социальной поддержки в последние годы. Оно затронуло не столько количественные показатели социального капитала россиян (частота оказания различных видов помощи), сколько качество этого капитала (какие серьёзные жизненные проблемы можно решить с его помощью). Поскольку пенсионный возраст и плохое состояние здоровья наиболее сильно влияют на возможности занятости, то они существенно увеличивают вероятность бедности. Именно поэтому пенсионеры и инвалиды, а также их домохозяйства составляют значительную долю бедных, зачастую попадая и в зону хронической бедности.

Оба этих фактора — пенсионный возраст и плохое здоровье — более значимы для попадания в бедность «по лишениям» по сравнению с бедностью, которая выделяется «по доходам». Дело в том, что риск бедности связан не только с худшим доступом к эффективным рабочим местам, а значит, и к доходам, но и со структурой и характером расходов. В итоге бедными оказываются люди, чьи доходы порой даже выше прожиточного минимума. В последние годы ситуация заметно ухудшилась для инвалидов и лиц с плохим здоровьем (особенно пенсионеров с плохим здоровьем).

Усугубляет влияние плохого здоровья на риск бедности и территориальный фактор — особенно в случаях напряженности на локальных рынках труда, а также тип населённого пункта, в котором проживает индивид. При этом для бедности «по доходам» основной риск представляет проживание в сельской местности.

Далеко не последнюю роль в формировании рисков бедности домохозяйств играет иждивенческая нагрузка. И хотя очень высокими риски бедности становятся только при критических значениях иждивенческой нагрузки (соотношение иждивенцев и работающих 3:1), сам факт её наличия, как и её характер (то есть кто именно выступает иждивенцем) способны существенно изменить положение домохозяйства. На бедность «по доходам» особенно заметно влияет наличие в домохозяйстве безработных, а на бедность «по лишениям» — наличие инвалидов и неработающих пенсионеров.

В отличие от ситуации десятилетней давности сейчас критической стала и нагрузка, связанная с несовершеннолетними детьми: их наличие в семье заметно увеличивает риск бедности, что свидетельствует о слабой эффективности мер государственной политики в отношении материнства и детства. Особенно тяжёлой является ситуация у многодетных и неполных семей.

В последние годы в нашем обществе наблюдается консервация бедности, когда сохраняется доля россиян, которые находятся в состоянии бедности более пяти лет.

Одновременно в России начался процесс воспроизводства бедного населения из поколения в поколение. Почти половина нынешних российских бедных — это люди, которые ещё с детства принадлежат к «социальным низам». Опрос также показал, что бедные проецируют собственный негативный опыт и на возможности своих детей, низко оценивая не только их жизненные шансы в целом, но и их шансы вырваться со временем из состояния бедности. В стране формируется социальный слой с устойчивыми чертами «социального дна» общества, он выталкивается за рамки общества и является носителем культуры обездоленных.

«Новые бедные»

Одновременно с процессами консервации и воспроизводства бедности от родителей к детям российское общество характеризуется и возникновением в нём в достаточно массовом масштабе такого явления, как «новые бедные». Появление «новых бедных» (а они составляют более половины всех бедных) свидетельствует об очень высоких рисках оказаться бедняками даже для вполне благополучных в данный момент россиян. В эту сторону может подтолкнуть даже малейшее ухудшение ситуации в экономике или в домохозяйстве в силу различных причин (развод, смерть кормильца, потеря работы и т.д.).

Процессы социальной мобильности имеют у бедных и небедных россиян противоположный вектор, что усиливает поляризацию даже внутри массовых слоёв российского общества.

Стремясь сформировать у своих детей в первую очередь те качества, которые могут помочь им «пробиться выше», бедные тем не менее прилагают весьма умеренные усилия по реализации соответствующих задач. Они меньше вкладывают в накопление таких ресурсов как у себя, так и у своих детей. Отчасти это объясняется спецификой их профессиональных позиций и жизненного опыта, в котором нет ни навыков подобного рода, ни привычки к нему, к тому же часто сказывается элементарная нехватка средств.

Попавшие в ситуационную бедность относительно высокоресурсные россияне обычно достаточно быстро выходят из такого состояния. Основными факторами, стимулирующими восходящую социальную мобильность бедных, выступают человеческий, социальный и культурный капитал. Для тех, кто обладает им, состояние бедности становится в основном временным. Однако если культурный, социальный и человеческий капитал ограничен, то бедность может оказаться даже хронической.

Неравенство в современном российском обществе болезненно воспринимается всеми слоями населения, но наиболее остро — именно бедными. Подавляющее большинство из них отмечают, что лично страдают от тех или иных типов неравенства. Однако бедные чаще говорят о типах неравенства, болезненных для всего общества, чем о тех, от которых страдают сами. Этот факт свидетельствует о критических несоответствиях между реалиями современного российского общества и представлениями о должном и справедливом, характерными для россиян вообще и для бедных в частности.

Рейтинг наиболее острых и болезненных типов неравенства для общества в целом и для самых бедных в их оценках в основном совпадает. На первом месте cо значительным отрывом оказывается неравенство по доходам, затем следуют неравенство в доступе к медицинской помощи и неравенство жилищных условий, а также неравенство в доступе к рабочим местам. В последние годы в России заметно даёт о себе знать новая форма социального неравенства бедных и небедных, характерная именно для начала XXI века, — «цифровое» неравенство. Возникнув, оно начинает препятствовать социальной мобильности бедных, поскольку навыки в области информационных технологий являются сегодня своего рода «входным билетом» на наиболее привлекательные рабочие места. И хотя наличие этих навыков само по себе не гарантирует занятия таких рабочих мест, отсутствие соответствующих компетенций жёстко лишает доступа к ним.

При явно избыточном неравенстве в современной России страдающие от него бедные россияне не являются безусловными противниками заметной разницы в доходах. Однако столкновение принятых в последние годы представлений о необходимости неравенства, основанного на различиях в эффективности работы, уровне образования, сноровки, опыта с реалиями современной России, приводит к явному снижению терпимости (толерантности) к ним. Показательно, что наибольшая нетерпимость к неравенству присуща тем бедным, которые оценивают ситуацию не только исходя из своих нормативно-ценностных представлений «о должном», но и из оценки тех реалий, в которых им приходится работать и выживать. Наибольшее недовольство вызывает ситуация, когда бедными оказываются работающие россияне. Сталкиваясь в своей повседневной жизни с избыточностью неравенства, к тому же несправедливого, когда личные усилия часто не улучшают положения, работающие бедные гораздо нетерпимее к различным типам неравенства, чем бедные, которые не работают.

Общая ситуация с неравенством и его восприятием бедным населением в последние годы обостряется. Среди бедных растёт ощущение того, что неравенство, связанное с доступом к образованию и здравоохранению, является несправедливым. Неверие в то, что российское общество сможет стать справедливым в среднесрочной перспективе, присуще более 70% бедных. Подавляющее большинство из них не фиксируют никаких положительных изменений ситуации со справедливостью в последние годы. Всё это говорит о том, что проблема неравенства и справедливости становится всё острее и может привести к значимым негативным последствиям не только для бедных, но и для всего общества.

Настроение низов

Нормативно-ценностные системы, характерные для бедного населения, качественно не отличают их от небедных слоёв. Кроме того, сами бедные неоднородны по своим нормативно-ценностным представлениям, которые различаются в зависимости от возраста, длительности жизни в бедности и от положения на рынке труда (от уровня безработицы). Поэтому говорить о ценностном расколе между бедным и небедным населением или о формировании особой культуры бедности в России пока не приходится. В то же время по ряду позиций различия между бедным и небедным населением достаточно заметны и будут и дальше нарастать. Это может привести к появлению в России особой субкультуры бедных.

Пока же в отношении к свободе, совести, морали бедным присущи ценности, характерные и для небедных россиян. Так, в представлениях большинства из них свобода имеет безусловный приоритет над материальными ценностями, а спокойная совесть и гармония — над властью и влиянием на других. При этом большинство бедных считают, что иметь можно только те доходы, которые получены честным трудом. Правда, доля сторонников подобных взглядов заметно сократилась за последние 10 лет, что отражает их разочарование в возможностях добиться улучшений своей жизни с помощью честного труда. Что касается трудовой мотивации бедных, то для них материальный компонент работы оказывается важнее, чем для небедных.

Ценности и установки, характерные для общества, опирающегося на индивидуализм, среди бедного населения распространены в меньшей степени, чем среди небедного. В то же время группа бедных россиян не является при этом однородной, в ней можно выделить сторонников и модернистских, и традиционных ценностей. Важным фактором дифференциации самих бедных здесь оказывается опять-таки возраст: ценности «современных обществ» в значительно большей степени свойственны молодым бедным, чем бедным из старших возрастных когорт.

С другой стороны, молодые бедные характеризуются одновременно и большим стремлением к власти и возможности влиять на других в ущерб чистой совести, а также одобрением любых доходов, независимо от способа их получения, и готовностью при необходимости преступить нормы морали ради материального успеха в жизни. Однако несмотря на разную степень распространённости тех или иных ценностей и установок, у большинства россиян существует определённый консенсус относительно «особого пути» России и невозможности копировать западный путь развития.

В то же время бедные резко отличаются от своих более благополучных сограждан по всем показателям социально-психологического самочувствия в худшую сторону. Значительная их часть находятся в состоянии либо подавленности и апатии, либо тревоги и даже агрессии. Они постоянно испытывают чувства несправедливости всего происходящего вокруг и собственной беспомощности повлиять на ситуацию, стыда за состояние страны и ощущение того, что дальше так жить нельзя.

Однако выбирая между участием и неучастием в политической жизни общества, бедные явно предпочитают неучастие. О готовности включиться в какие-либо активные формы политического участия заявляют менее 1% представителей российской бедноты. В целом результаты проведённого исследования дают основания для весьма неутешительного вывода о нарастающем отчуждении нижней части общества от социально-политической жизни страны. Правда, снижение общественно-политической активности характеризует и представителей благополучных слоёв населения. Но бедным присущи более острые негативные оценки положения дел в различных сферах жизни общества. Это относится к оценкам и экономической ситуации, и эффективности функционирования социальной сферы. Наиболее резко негативные оценки бедные дают результатам борьбы власти с бедностью, восстановлению социальной справедливости, состоянию социально-психологического климата в РФ.

Ещё 10 лет назад противоречие между бедными и богатыми по остроте восприятия было вполне сопоставимо с противоречиями между чиновниками и рядовым населением, между олигархами и подавляющим большинством народа. Ныне же оно не только вышло на первый план, но и стало усиливаться, «накладываясь» на крайне остро воспринимаемую проблему социального неравенства и вопиющей социальной несправедливости в современной России.

В любом другом развитом обществе подобный настрой бедноты скорее всего обернулся бы радикализацией её сознания и поведения. Однако при всём существующем ныне недовольстве признаков того, что российские бедные отличаются радикальным, а уж тем более революционным духом, не наблюдается. Больше того, несмотря на довольно негативные оценки бедными отдельных сторон жизни общества, две трети их представителей выражают поддержку действующей власти и на какие-либо активные протестные формы массовых действий не настроены. Но что будет завтра?